Ответственность за недонесение о преступлении предусмотрена уголовными законами большинства современных государств.
К примеру, в уголовном праве США самостоятельными преступлениями против правосудия считаются невоспрепятствование (недонесение или попустительство) фелонии (тяжкому преступлению. – Авт.) и воздержание или отказ от преследования за фелонию.
Первое из них в американской юридической литературе определяется следующим образом: «Лицо, которое видит, как другое лицо совершает фелонию, или же знает о том, что оно ее совершило, и не принимает меры для задержания этого лица или же к предотвращению фелонии, либо к передаче его в руки правосудия, виновно в совершении невоспрепятствования фелонии».
Уголовную ответственность за недонесение несет также «тот, кто, зная о фактически совершенной фелонии, подпадающей под юрисдикцию судов Соединенных Штатов, скрывает это и не сообщает о том, что ему известно, в возможно краткие сроки какому-либо судье или другому лицу из числа гражданских или военных властей»111.
Однако, прервав историческую связь между всем ранее существовавшим уголовным законодательством России и проигнорировав при этом и современное законодательство большинства зарубежных демократических государств, действующий УК отказался от установления уголовной ответственности за данный вид посягательств на доказательства.
Естественно, подлинные причины принятия законодателем такого решения нам неизвестны, однако можно предположить, что оно явилось несколько гипертрофированной реакцией на «синдром (назовем его так) Павлика Морозова», которым целенаправленно заражалось наше общество практически на протяжении всей советской истории своего развития…
Детально проанализировав последствия этого для правоприменительной практики, многие специалисты в области уголовного судопроизводства, учитывая современные реалии, убедительно обосновывают необходимость восстановления уголовной ответственности за данный вид посягательств на доказательственную информацию.
В то же время В. В. Трухачев высказал мнение, что т. к. в общественном сознании термин «недонесение» устойчиво ассоциируется с поведением, заслуживающим негативной оценки, его следует заменить на понятие «несообщение». Нам это предложение представляется спорным; этот термин, на наш взгляд, несколько аморфен, «вял» и потому, как нам это представляется, он несколько «размывает» социальную сущность и опасность рассматриваемого деяния112.
Он же полагает необходимым ограничить установление уголовной ответственности за недонесение лишь о тяжких и особо тяжких преступлениях.
С этим мы также согласиться не можем: данное мнение, по существу, противоречит