Нас разделили.
Вверху – заплаты облаков,
И солнца дуло.
Не ветром – памятью веков
С полей подуло.
Там были те же облака,
И то же небо.
Убила братская рука
Бориса с Глебом.
Мне тополь, сбросивший наряд,
Главой кивает.
Один ушёл на небо брат,
Другой – стреляет.
И смотрит, от волненья бел,
Сквозь луг туманный
Мне прямо в душу сквозь прицел
Брат окаянный.
Владимир Берязев. "Это путь от ножа до ножа…"
«И комиссары в пыльных шлемах…»
Это путь от ножа до ножа,
До прорубленной танком межи,
За которой – плески «калаша»
На помин отлетевшей души.
Если против кого-то дружить,
Стиснув зубы, сцеплением рук…
Нам гражданскую не пережить,
Не утративши Родины, друг.
Обезлюдела русская степь,
Нет деревни в дали за рекой.
Если эта последняя цепь
Разомкнётся – не свяжем другой,
И тогда комиссары ЕС,
К мёртвым лицам безусым склонясь,
Разверстают Московию без
Нас – уже ничего не боясь.
Никита Брагин. "Принеси же из стольного Киева…"
Принеси же из стольного Киева
крестик медный, крупинку святыни,
и судьбиной своей обреки его
на дороги, просторы, пустыни,
и на север, в леса заповедные
отправляясь путем всей земли,
сохрани, как молитву заветную,
и печали свои утоли.
И когда совершится неправое
расторжение крови и веры,
и когда над Печерскою Лаврою
в грозной хмари завоют химеры, —
ничего не добьются преступники
в черном аде костров и костей,
потому что душа неприступнее
всех утесов и всех крепостей.
Потому что ни кровью, ни копотью
не замазать пресветлого лика,
и бесовскому свисту и топоту
не прервать литургии великой, —
не бывает Господь поругаем,
и во тьме не смеркается свет…
Помолись за спасенье Украины,
даже если спасения нет.
Максим Бурдин. "Иногда, возвращаясь с прогулок…"
Иногда, возвращаясь с прогулок,
пропитанный воздухом своей Родины,
я представляю, что попал под пули,
под удары снарядов «Град». Вроде бы
выжил. Лежу в крови, задыхаюсь, сглатываю;
боль пронзает все тело – так явственно…
Хочется мне надеть форму парадную,
такую же, в какой хоронят ангелов из Славянска.
Фильм о трех сотнях спартанцев мы все видели.
История повторяется, но эти парни
вдруг встали перед серьезным выбором,
из простых рабочих превратились