– Послушайте, приятель, я не стану тратить ваше время. Если не хотите помочь, так и ответьте. Вы должны знать, о ком я говорю.
– Я знаю.
Оставался еще один, последний заход, я придерживал его до конца, поскольку не собирался распространяться о том, что делаю. Однако посещение Киз Райдер показывало, что, где надо, об этом уже знают.
– Слушайте, вы, наверное, желаете, чтобы кто-нибудь подтвердил, что я – это я. Голливудское отделение ПУЛА подойдет для удостоверения моей личности? Позвоните лейтенанту Биллетс, она может поручиться за меня. Хотя о моем деле ей ничего не известно. Думает, что я дремлю в гамаке.
– Хорошо, я так и поступлю. Позвоните мне через десять минут.
– Ладно.
Я выключил мобильник и засек время. Было почти три часа дня. Я тронулся в восточном направлении и включил радио. Какофония, доносившаяся из приемника, мне не понравилась, и я его выключил. Через десять минут я подъехал к краю тротуара и остановился напротив дома для престарелых «Великолепный возраст». Взял в руки мобильник, чтобы набрать номер Нуньеса, но он зазвонил.
– Гарри Босх слушает.
– Гарри, это Джерри.
Джерри Эдгар! Сначала Киз Райдер, теперь вот он. Словно домой прибыл на недельную побывку.
– Джерри, как ты там?
– Да я ничего. А твоя вольная жизнь как?
– Отдыхаю.
– Что-то не похоже, чтобы ты загорал на солнышке…
Он прав. «Великолепный возраст» находился всего в нескольких метрах от голливудской скоростной магистрали, и здесь всегда стоял сизый туман от выхлопов. Квентин Маккинзи рассказывал, что администрация селит глуховатых клиентов на западной стороне, где шум от шоссе.
– Не люблю загорать. Ты чего звонишь? Только не вздумай говорить, что я тебе по делу понадобился. После восьми месяцев молчания.
– Мне тут один человек позвонил. Насчет тебя спрашивал.
– Из ФБР? Его, случайно, не Нуньесом зовут?
– Да. Зачем ты ему – не сообщил. Ты за новую работу принимаешься?
– Пока только подумываю.
– Лицензию частника имеешь?
– Ага, взял на всякий случай полгода назад. Где-то в ящике валяется… Ты что Нуньесу сказал? Надеюсь, рекомендовал меня как человека необыкновенно мужественного и высоких моральных качеств?
– Держи карман шире. Я ему всю правду-матку про тебя выложил. На Гарри Босхе где сядешь, там и слезешь. И палец ему в рот не клади.
Я слышал смешок в его голосе.
– Спасибо, дружище. Ты настоящий друг.
– Не хочешь рассказать, что ты там затеял?
Я не хотел. Я доверял Эдгару, но всегда придерживался принципа: чем меньше знают о том, что делаю, тем лучше.
– В другой раз, – помолчав, ответил я. – Сейчас мне пора