Александров молчал.
– Вов, что скажешь, Вов? – повторила Тоня.
Александров молчал.
– Ну ответь хоть что-нибудь. – Не сдавалась жена.
Машка с интересом наблюдала за монологом подруги.
Владимир помолчал еще минутку и затем изрек:
– Честно говоря, мистикой попахивает, но тебе, Маш, я верю. – Владимир потер щеки. – Наверное, труп унесли. Ладно, пошли домой, там и поговорим, а если повезет, то и поужинаем.
– Нет уж, я лучше домой пойду, а завтра займусь гришкиными поисками. Я его найду.
– Маш, лучше сначала к нам, а потом уж домой. Выговоришься, обсудим все, тебе полегче станет. – Тонька попыталась успокоить подругу. Но попытка провалилась.
– Я не сумасшедшая и я пойду домой. Созвонимся, все, пока. И сон еще этот дурацкий!
– Какой сон? Про президента? – встрепенулась Александрова.
– Какой к черту президент! – Машка была в ярости. – Мне про Вольского был сон, что на его даче в Малаховке собрание идет какое-то непонятное, кардиналы воду пьют, в общем, фигня полная, но помню я весь сон отлично.
– Выкладывай.
«Бушевали сирень и одуванчики. Дул ветер. Воздух дрожал. В подмосковной Малаховке открылся дачный сезон.
Тишина на даче Вольских казалась обособленной и неживой. В гостиной у круглого стола, в середине которого был водружен стеклянный графин и стояли стаканы, расположились девять персон.
– Господа, приступим, – заявил номер один.
Он заметно картавил, был мал ростом и весьма несдержан.
Собравшиеся хранили молчание.
Глухо стучали ставни.
Номер два откашлялся, погладил свой пышный белокурый парик и произнес:
– В моем секторе проблем нет. Все идет по плану. Ожидается некоторая перестановка сил, но инструктаж я уже провел.
– А персонал? – сварливо осведомился номер первый. – Не следует так идеализировать людей.
Блондин потер переносицу и мягко возразил:
– Я контролирую весь объем работ и отвечаю за него.
– Отвечаете вы, а отчитываюсь я, – погрозил пальцем первый, подошел к окну, развернулся и удобно устроился в старом разлапистом кресле, в некотором отдалении от остальных восьмерых участников собрания.
– Прошу вас, господа. – Он протянул руку к столу.
Исчезли графин и стаканы, столешниц а ожила и стала медленно вскипать вверх. Из бугристой поверхности столешницы формировались материки, океаны, моря и острова в миниатюрном масштабе. Возникали леса, пустыни, водопады и города.
Живая объемная карта переливалась и подрагивала. Внезапно запульсировал квадрат Юго-Восточной Азии, он увеличился и засиял зеленым.
– Таиланд, цунами, – констатировал номер первый.
Картинка происходящего в Таиланде стала постепенно уменьшаться, затихать и окончательно стала неподвижной.
Потом заалели и ожили Гималаи, Северная и Южная Африка.
– Волнения в Непале, военные действия в Чаде