– Вы механик, – скорее утвердительно, чем вопросительно мягким голосом произнес он. – У меня не заводится машина, посмотрите, что там может быть. И поскорее, я очень спешу!
Механик переложил полотенце в левую руку, а правой полез под капот, что-то бормоча себе под нос. Унтер-офицер продолжал стоять по стойке «смирно», задрав подбородок и глядя в небо.
– Вы еще здесь, господин повар? – удивленно произнес Дамфельд, подойдя к долговязому вплотную.
И громко скомандовал:
– Кругом, на… – у него чуть не вырвалось «на Восточный фронт!», но вовремя сдержался, – на пост бегом марш!
Унтер-офицер ломанулся к входу в здание. Часовые, наблюдавшие за происходящим и еле сдерживавшие смех, вновь приоткрыли дверь, пропуская внутрь стремительно мчащуюся фигуру.
– Тут вам не цирк! – прикрикнул на них скорее для порядка Дамфельд.
Часовые вытянулись в струнку и тупо уставились перед собой.
«Пора закругляться», – подумал Дамфельд и подошел к механику, который разогнулся над капотом и вновь принялся мять в руках свое не очень свежее полотенце.
– Все починил, господин майор, – сообщил механик, – попробуйте завести машину.
Машина завелась, что называется, с пол-оборота.
– Какие были неполадки? – встав спиной к зданию рядом с механиком, спросил Дамфельд таким тоном, что сразу становилось понятно: ответа на свой вопрос он не ждет.
При этом он испачкал руку, опершись о капот. Расстроенно качая головой, майор посмотрел на свою ладонь и взял у лысого механика полотенце. С брезгливым выражением на лице Дамфельд принялся тщательно вытирать руки. Затем он вернул полотенце и пошел к водительской двери.
Машинально взглянул на циферблат часов. Стрелки показывали четырнадцать часов. Два часа назад он еще разговаривал с обер-лейтенантом Отто фон Кампом, которого тогда увидел впервые в жизни и который играл теперь значительную роль в его рискованном плане. Если все пойдет нормально, то уже через час состоится их новая встреча. Надо будет «прощупать» летчика, используя полученные из личного дела данные, но очень осторожно и аккуратно.
Тем временем механик закрыл капот и отошел в сторону. Дамфельд сел на сиденье, захлопнул дверцу и на большой скорости поехал прочь. Но примерно через километр он свернул в узкий переулок, остановился и закурил.
Его рука с сигаретой слегка подрагивала, и, в общем-то, было от чего. Несколько минут назад он практически на глазах у десятков сотрудников Абвера передал вместе с грязным полотенцем комочек мятой бумаги. Это было срочное зашифрованное донесение, адресованное руководству одного из отделов советской