– У кого сегодня все утрясется в личной жизни? Кто обязан проявить деликатность на работе? Для кого велика вероятность попасть в дорожно-транспортное происшествие? – иронично посмеиваясь, она с удовольствием замечала, как съеживаются под ее взглядом сотрудники, минуту назад активно обсуждавшие новый гороскоп. – Ну, не жалко тратить на это время?
Она удалялась, стуча каблуками, не слыша того, что звучало ей вслед. Ничего плохого, грубого, но и особой теплоты в этих словах не было. Немного зависти, немного колкости, всего по чуть-чуть. В любом случае Милу комментарии не интересовали. Она обладала удивительной способностью отметать от себя все, что мешает нормальному, спокойному существованию. Работать, испытывая от этого кайф, – а что там говорят по поводу ближайшего будущего астрологические светилы, Милу не интересовало.
Смыслова не испытывала никакого желания отступать от своих правил и сегодня, несмотря на то, что день явно не вписывался в привычный ход событий. Все было не так: непривычно много свободного времени, которое некуда девать. Кому был нужен этот отпуск? Не садись не в свои сани. Мила и безделье несовместимы. Теперь придется пожинать плоды собственной уступчивости. Растаяла от очередного проявления знаков внимания со стороны генерального директора. Это было приятно, но все же не стоило того, чтобы принимать заботу начальства за чистую монету.
Хлебников – дитя своего времени. Головокружительная карьера, которой завидовали многие, но при этом трудоспособность колоссальная. Никогда не бывает мрачным. Он всегда вежлив, деликатен. Общение с ним – своеобразный наркотик, привыкнув к которому, ощущаешь зависимость. Но эта тяга приятная, потому что настоящие мужчины, настоящие профессионалы рядом – большая удача. К тому же у них с Милой отличные отношения, которым завидуют сотрудники. Единицы делают это открыто, большинство тихо ненавидят Милу, зная, как высоко ценит ее Хлебников. А он всегда подчеркивает, что Смыслова – его визитная карточка и счастливый билет для всей телекомпании. Как же она могла отвергнуть в который раз его настойчиво-вкрадчивое предложение отдохнуть дней десять? Десять дней! Он сам больше, чем неделю без своего детища не выдерживал: забрасывал сообщениями электронной почты, бесконечно звонил и испытывал явное облегчение, наконец, возвращаясь в свой кабинет. Мила всегда понимала его патологическую зависимость от работы, потому что сама была абсолютно такой же. Они понимали друг друга. Зачем же Хлебникову понадобилось выбивать у нее почву из-под ног? Он ведь знает, что для нее ее программа, выпуски вечерних новостей – воздух, вода, солнце. Она задыхается без работы. Как же ей сейчас неуютно…
Устроившись на просторном диване поудобнее, Мила посмотрела в огромное зеркало, висевшее напротив. Безделье способствовало тому, что в голову стали приходить самые неожиданные предположения. Может быть, она уже не устраивает начальство в качестве лица канала? Кто знает, не плетутся ли за ее спиной интриги? Мила ни с кем не была особенно дружна, потому никогда не участвовала в кулуарных обсуждениях. Вернее, при ней этого не делали, а ее это вполне устраивало. Собирать сплетни Смыслова считала ниже своего достоинства. Зачем тратить время на пустую болтовню, результат которой ровным счетом ничего не меняет? Однако сейчас Миле явно не хватало этих закулисных, заэфирных слухов, добрая половина из которых всегда имела под собой основание. Мила вздохнула и, приняв картинную позу, нарочито высоко закинула ногу за ногу. Застыла на мгновенье и затем, чуть запрокинув голову, тряхнула копной белокурых вьющихся волос. Они коснулись ворсистого ковра, прибавив к его гладкому узору немного витиеватых колечек.
Удовлетворение отразилось на лице Милы. Ей хорошо за сорок, но, без ложной скромности, выглядит она намного моложе. При чем тут паспортные данные? Что такое возраст? Это то, на сколько лет ты ощущаешь самого себя. Кроме того, нельзя забывать об умеренности в еде, режиме, нервах, всегда смотанных в мягкий, пушистый клубок – вот основные рецепты неувядающей красоты и свежести Милы Смысловой. Она знает цель и уверенно идет к ее достижению, каждое ее движение, мысли подчинены этому. Нет места усталости, а ведь работает она порой по двенадцать, а то и четырнадцать часов в сутки. Здесь кроется еще один