Словно по мне кафтан!
Ты же – моя отрада!
Ты же все знаешь сам!
Только плотью от плоти,
Вирусемия в крови.
Занесите на счетик
Материнской любви.
Лель мой! Моя отрада!
Песен твоих нежна трель.
Только если, я – Лада!
Я тебе – Мать, мой Лель!
Дом 18
Деревянные дома умирают
С запахом хвои.
Хочется, чтобы так было.
Это больное.
Закрываешь глаза
И пахнет
Облаками от земли.
Деревянные дома умирают,
Но ты – живи!
На обочине, у дороги,
За рекой. Не глубокой
И без названья. Не весть какой.
Дом стоял зеленее леса,
И там жила
Самая настоящая принц-принцесса,
Амон-Ра.
Дом был крошечным,
Как игрушка.
Монет то нет.
И жила с ним его подружка
Амонет.
Только не было у нее тела,
Ни рук, ни ног,
Может она и хотела, да бог не смог.
Может она и любила,
Раз с ним жила
Только уехал в Фивы
Амон-Ра.
Хоть он и был богом,
Но и бог – плут.
И он вернулся вскоре
С какой-то Мут.
Слава о демиурге
Верховных жриц
«Супруги бога Амона»
Не прячут лиц.
Вечер. Граница неба —
Огненный фронт.
Солнышко закатилось
За горизонт.
Деревянные дома умирают
С запахом хвои.
Греция. Термы. Кто-то рожает.
Дафнис и Хлоя.
Она же измучена,
Как от жажды.
Он молоком козы
Вспоен.
И вот однажды
Столкнулись сны.
Дом 18.
Улица. Лето.
Но все не то.
Запахи. Мухи.
Кофе. Котлеты.
Вагон метро.
Питер, не Греция и не Египет,
Не черти с ним.
Над стадионом синеет вымпел:
«За Зенит!»
Солнце в зените.
Ноги, как в вате.
В огне душа.
Ели-ели встала с кровати.
Но хороша.
Лет – 18. Дом – 18.
И без обид.
Хочется спрятаться и
Остаться.
Мозг болит.
Деревянные дома умирают
С запахом хвои.
Хочется, чтобы так было.
Это больное.
Закрываешь глаза
И пахнет
Облаками от земли.
Деревянные дома умирают,
Но ты – живи!
Княжна
Я не то, что есть, и не то, что вслед,
Я пришла на Русь, чтоб держать ответ.
Я и ночь твоя, я и яркий свет,
И моя рука держит арбалет.
Я твоя Княжна, как дурман-трава.
Я жива в веках, и в сердцах жива!
Я