В стаи сбиваются, троли и тролики,
Только узрят в виртуальности поля
Нежную лань или робкого кроля.
Спинки ссутулены, дряблы животики,
Письки истравлены зреньем эротики,
В мыслях – мечта: добиваться б по скайпу
Этого самого славного кайфу.
Всласть им меж стен у экранов счастливиться;
Выйдут на улицу – сразу сопливятся,
Толпы, машины, жара или лужицы —
Всё в них рождает разжиженность ужаса,
Ибо нельзя здесь закрыть, как страничку,
Грубую плотную мира наличку…
Бледные личики, бойкие пальчики —
Интернет-девочки, интернет-мальчики.
«Не особо я вырос умишком…»
Не особо я вырос умишком,
съев все зубы с галетами лет:
обожаю бумажные книжки
и как данность терплю интернет.
Не прельстившийся кибер-наукой
и в общеньи не ищущий кайф,
обожаю я явные руки
и глаза, а не влипшие в «скайп».
Просыпаясь, смотрю за окошко:
ныне вёдро иль дождик в судьбе?..
Видно, я по характеру – кошка,
что гуляет сама по себе.
Вот и в песнях всегда я не в теме,
чтобы быть в распродажности дня:
не желаю ложиться под время,
пусть ложится оно под меня.
Цифренеет вселюдная раса,
только что мне вся эта морковь,
если сам я из кости и мяса
и несёт меня хищная кровь?!
Книга
«Прочитай меня,» – говорила она,
и я читал, читал её губами…
«Прочитай меня всю,» – шептала она,
и я читал её губами, ладонями, пальцами,
читал всем телом.
Читал, читал, пока она не выдыхала:
«Ну вот, ты всю меня прочитал, всю»
и засыпала, положив голову
на мою левую руку…
Через пару лет я запомнил
каждое предложение, каждое слово,
каждый знак препинания в ней.
Но при этом – как ни странно – в каждом
новом прочтении
я открывал в ней новый жаркий смысл…
А потом стали стираться буквы,
протираться листы, стал рассыпаться переплёт
и, когда перепутались все страницы,
мы расстались.
Оттепель
День воскресный и тает зима,
кроет улицы снежная слякоть.
Ветки, люди, машины, дома
и души беззащитная мякоть.
Скрыв её за сетчатками глаз,
молчаливо по городу кружишь,
напрямик рассекая подчас,
как слепец, тротуарные лужи.
Снег газонов бесцветен и рыхл,
стёкла окон в размывах рыданий,
и по следу свиданий былых
тебя память толкает меж зданий.
Память юности застит зрачки:
лик девичий, любовь и остуда,
даже имя забылось почти,
но живёт ощущение чуда.
Память юности тычет иглу
в ткани