У «Бочки» я встретил одну из многочисленных московских Колюниных подруг, Таню. Она вместе с тремя коллегами отдыхала во Фрунзенском, и девушки на один день заехали в Гурзуф осмотреться. Ожидая парохода в свой поселок, подруги коротали время за напитками и сразу любезно пригласили к себе погостить на несколько дней: жили они в просторном домике на четверых, так что «никаких неудобств!». «Дед» тут же слетал в камеру хранения за вещами. Раскладушки привели подружек в бешеный восторг: «В Крым со своими койками!», – зашлась Таня.
Во Фрунзенское доехали без приключений и немедленно сели праздновать встречу друзей. Ночью у Колюни подскочила температура до 39, его колотило, душил кашель. Хозяйки срочно сварили компот, укрыли больного всем, чем можно, и стали усиленно кормить для скорейшего выздоровления. Аппетита у него не было, зато «Дед» ел за «себя и того парня». К утру лучше не стало, и мы с Мишкой отвели Колюню в туземную больницу. Его почти госпитализировали: «Минимум на неделю», – пообещал местный эскулап. Но Колюне «повезло»: как только выяснилось, что мы во Фрунзенском проездом, попросили на выход – «Зарегистрируйтесь, тогда милости просим в больницу!». Попрощавшись с гостеприимными подружками, с вещами и раскладушками мы вернулись в Гурзуф, вспомнив, что «дома и стены помогают!».
Съём «фанзы» напоминал сценку из театра абсурда: при температуре плюс 35 в тени, надевший на себя все имевшиеся вещи и укутавшийся сверху джинсовой курткой «Деда», Колюня, замотав горло шарфом, охрипшим голосом пытался договориться с арендодателями. Стоявший рядом осунувшийся «Дед», методично откусывая от горбушки черного хлеба, повторял как заведённый: «Что же мы будем делать с вещами?». Вблизи стояли раскладушки: мест в камере хранения не оказалось.
Около старого рынка тоже предлагали жилье, и я прошёл от «Пятака» в сторону Артека. Ко мне незамедлительно подскочил мужик лет сорока: «Вас сколько?». – «Трое». – «Одни парни? А то у меня жена девкам не сдает!». В Крыму все денежные вопросы решали жены. «Далеко?». – «От Пятака пять минут. Посмотрим? У меня и машина здесь!». Подхватив на «Пятаке» Колюню и «Деда» с вещами, мужик на «артековском» УАЗике мигом домчал нас до места.
Я ещё не встречал в Гурзуфе такого жилья: на расстоянии шести метров от «хозяйского» дома стояла стена от снесенной постройки, по козырьку дома и на стене лежал тес, выполняющий роль крыши, а через него по бокам от земли до земли был перекинут брезент, играющий роль стен. Внутренняя отделка выглядела не менее «заманчиво»: поверх земляного пола были настелены доски, к которым брезент был намертво приколочен; одна из стен была глухая, а во второй – проделаны палаточного типа окно