Я перепугался и затаил дыхание. Что, если это ядовитый газ? Но Харон не накрывал лицо и не искал маску.
– Проклятье, проклятье, проклятье, – только и бормотал он, а дыхание этого типа окутывало нас, сливаясь с пеленой и делая видимость практически нулевой.
Нескольких секунд хватило для того, чтобы мужчина, мост, на котором он стоял, и оба берега канала скрылись из виду.
Я высунул голову из-под брезента (все равно нас уже никто не мог увидеть) и тихо произнес:
– Когда вы сказали, что вот это имеет искусственное происхождение, я и не предполагал, что это так буквально. Я думал, речь идет о дыме из труб.
– Ого, – воскликнула Эмма. – А для чего это нужно?
– Стервятники затягивают пеленой какую-либо местность, чтобы скрыть свою деятельность и ослепить будущую жертву. К счастью для вас, охотиться на меня довольно сложно.
С этими словами он извлек свой длинный шест из воды и через наши головы дотянулся до деревянного глаза на носу лодки. Он легонько постучал по глазу, и тот засветился, как противотуманная фара, разрезав пелену перед лодкой. Затем он снова опустил шест и с силой на него налег, медленно вращая лодку и освещая воду вокруг.
– Но если они это делают, значит, они странные, верно? – принялась рассуждать Эмма. – А если они странные, возможно, они вполне дружелюбны.
– Чистые сердцем не становятся пиратами, – ответил Харон. Тут наш прожектор выхватил из темноты приближающуюся лодку и Харон прекратил вращение. – Легки на помине.
Теперь мы видели их совершенно отчетливо, но все, что видели они, – это ослепительное сияние. Это мало что давало, но, во всяком случае, позволило разглядеть противника, прежде чем мы снова скрылись под брезент. Лодка была в два раза больше нашей, и в ней сидело двое мужчин. Первый управлял почти бесшумным двигателем, а второй держал в руках дубину.
– Если они так опасны, – прошептал я, – почему мы просто их поджидаем?
– Мы слишком глубоко в Акре, так что бежать бесполезно. Скорее всего, я смогу отговорить их от нападения.
– А если нет? – прошептала Эмма.
– Вам, возможно, придется спасаться вплавь.
Покосившись на маслянистую черную воду, Эмма содрогнулась.
– Уж лучше умереть.
– Это уж как тебе заблагорассудится. А теперь, дети, я бы посоветовал вам исчезнуть и не шевелиться.
Мы снова натянули на головы брезент. Мгновение спустя кто-то по-дружески окликнул Харона:
– Здоров, лодочник!
– Здоров, – отозвался Харон.
Я услышал плеск поднимаемых из воды весел и тут же ощутил толчок. Это другая лодка столкнулась с нашей.
– Чем