– Сколько имеется времени?
– Очень мало. Граф Будницкий должен проснуться, если я правильно рассчитала, к пяти утра. Мне нужно успеть вернуть бумаги на место.
– Вас видел кто-нибудь, когда вы покидали графа?
– Никто. Прислуга была отпущена, супруга графа в Ницце. У меня есть ключ.
– Браво, девочка моя, – вполголоса сказал Максим Модестович.
Анна и Манон одновременно взглянули на него, но тайный советник не стал пояснять, к которой из них относится комплимент. Он придвинул к себе стопку бумаг и не спеша начал их просматривать.
– У вас менее часа, Максим Модестович, – напомнила Анна. – Скоро утро, а вы слышали, что сказала Манон. Не стоит подводить мою лучшую девушку.
Манон залилась краской от этой похвалы и с таким обожанием посмотрела на Анну, что Анциферов уважительно приподнял брови.
– Не беспокойтесь, дамы. Я справлюсь за полчаса.
Он углубился в чтение бумаг, а Анна и Манон тем временем вполголоса разговаривали в уголке дивана. Вернее, говорила Манон, а графиня слушала, изредка кивала или задавала тихие вопросы, на которые следовали совсем уж едва слышные ответы.
– Благодарю вас, это все, – наконец сказал тайный советник, отодвигая от себя бумаги.
Анна и Манон дружно встали с дивана.
– Моя девушка не зря трудилась, господин Анциферов? – спросила графиня.
– О, что вы, напротив… Сии сведения весьма ценны. Спасибо, дитя мое, извольте принять за прекрасно выполненную работу. – Максим Модестович снял с пальца массивный золотой перстень и протянул его Манон. Та не тронулась с места. Не поднимая глаз, ровным голосом произнесла:
– Благодарю вас, ваше превосходительство, но за выполненную работу может платить только мадам.
– Спасибо, Манон. – Анна прикоснулась к ее руке. – Вы можете идти. Торопитесь, у вас остался час.
– Брависсимо! – с нескрываемым восхищением воскликнул Анциферов, когда Манон тщательно собрала в пачку все бумаги и скрылась за дверью. – Аннет, как вам удается добиваться подобных результатов? Они, как дрессированные собаки, берут корм только из ваших рук и доверяют только вам!
– Не понимаю вас, Максим Модестович. – Анна пожала плечами. – Вы сами предоставляли мне девушек, все до одной выбраны лично вами, и…
– Но воспитанием их я не занимался! Сие исключительно ваш труд – и труд, как я вижу, немалый! Эту Матрену… м-м… Манон вы натаскивали три года, и результат выше всяких похвал!
– Стало быть, вы не ошиблись в моих скромных способностях.
– Но как вы это делаете?! Поделитесь секретом, и тайна во мне умрет!
– Нет никакого секрета. – Анна устало присела на подлокотник кресла. – Помните, весной я просила вас помочь одному молодому человеку, попавшему в тюрьму за крапленые карты и поножовщину? Ему грозила каторга, и вы любезно согласились облегчить его участь.
– Как же, припоминаю. Некто Иван