– Понятно, – мрачно сказала я. – И вы стали ждать нового звонка вашего Карасева, чтобы узнать, что тому удалось выбить из парня с лампой.
– Да! Стал. Не дождался! Сам начал перезванивать. И никто не отвечал! Я стал тревожиться. Черт его знает, но у меня постоянные страхи в последнее время, и неудивительно!.. Все-таки история дурацкая, а уже три трупа налицо.
– Три? – переспросила я. – Бармин – раз, Мельников – два…
– А Карасев – три, – закончил печальный перечень Маркарян. – Да, да! Мы его долго искали и утром нашли машину. Да и то едва ли нашли бы, не будь тогда с Карасевым еще одного нашего парня, Феоктистова, который выполз на дорогу и потерял сознание на обочине, там его и обнаружили. А машину Карасева откопали в двадцати метрах от этой обочины, в болоте, увязшей по бампера, сам же он лежал с раздробленным черепом в багажнике. Удар был такой, что все мозги наружу!
– А до этого господин Маркарян и вовсе сомневался в наличии у Карасева мозгов, – печально сказал Кругляшов.
– Утром того же дня, когда обнаружили труп Карасева и отправили Феоктистова в больницу, я бросился к этому парню с лампой! – продолжал Маркарян. – Я был в такой ярости, как будто мне в нутро залили кипящий свинец! Ничего перед собой не видел! Я ворвался к нему в квартиру, он сидел и вяло тер свою лампу. Честное слово, я бы пришиб его на месте! Он будто дремал, но при моем появлении поднял голову и начал улыбаться… так бессмысленно, что я никогда бы не поверил, что из-за этого почти что животного погибли трое довольно близких мне людей! То есть не из-за него, конечно, но ведь он тут явно при делах, потому что так точно!..
– Спокойнее, Гамлет Бабкенович, – остановила его я, потому что Маркарян снова сорвался на довольно неразборчивую речь и принялся брызгать слюной. – Все по порядку. Я так понимаю, что вы ему ничего не сделали?
– Да, правда. Я ему ничего не сделал. Мне потом показалось, что даже если бы я захотел что-то с ним сделать, то ничего не СМОГ бы! Ведь не зря же один из тех моих парней, что собирались его прессовать, убит! А второй лежит в реанимации, и неизвестно, когда он придет в себя, чтобы можно было спросить, что за чертовщина с ними обоими произошла, после того как этот придурок с лампой вышел из подъезда. Не из своего, заметьте, подъезда! Да и… – Маркарян понизил голос и, боязливо посмотрев по сторонам, добавил: – Да и, быть может, он совсем не тот, за кого его принимают? Может, он никакой и не придурок?
– То есть Гамлет предполагает, – довольно-таки развязным тоном, представлявшим собой весьма значительный контраст с предыдущими его ремарками, подал голос Кругляшов, – что этот паренек из соседней квартиры только выдает себя за дурачка, а на деле является злобным суперменом, который способен уничтожить на месте кого угодно!
Маркарян злобно сверкнул на психоаналитика глазами, но я