Наталья удивилась – зачем нужно было петлять по старинным улицам, страдать от пекла, которым дышал здесь каждый камень, если от той же площади перед Стеной Плача до входа в Старый Город было дойти – пару минут. Единственным объяснением была возможная паника грузина, его желание увести преследователей подальше от кого-то, кто не стремился привлечь к себе чужого внимания. Она вернулась к вопросам филологии, к языку, на котором говорили в афганских горах.
Этот язык Наталья Крупина знала – еще с тех времен, когда была старшим лейтенантом. Услышать же его здесь и сейчас не ожидала по простой причине – Ближний Восток, в частности Израиль, не был зоной внимания афганских моджахедов, их террористических ячеек. Мышка меньше удивилась бы, если бы услышала эту фразу где-нибудь в Москве.
Сплевывать, чтобы не сглазить, она не стала. Решила, что своими действиями в еврейской столице – уже совершенными и планируемыми – поможет не только новым соотечественникам, но и настоящим, русским. Потому она проводила взглядом отъехавший автомобиль и подняла руку. Рядом, опять-таки нарушая правила, тут же остановилось такси. В него села уже не туристка, а израильтянка Ирина Рувимчик, богатая настолько, что ей ничего не стоило переплатить вдесятеро, только чтобы домчаться до Старого Города быстрее… чем кто-либо еще. Таксист – смуглый длинноносый еврей лет сорока – молча кивнул. Только что он был расположен поговорить, поразвлекать туристку с единственной целью – раскрутить ее на длинную поездку под аккомпанемент негромко тикающего счетчика.
Теперь за рулем сидел сосредоточенный гонщик, превосходно знавший все закоулки древнего города. В его голове – в этом Наталья не сомневалась – уже сложился маршрут; в обход центральных улиц, светофоров и постов военной и гражданской полиции. Машина рванула вперед, а Крупина продолжила неспешно рассуждать о странностях неудавшегося террористического акта. А главное – о его очень неожиданных исполнителях. Сейчас, разворачивая картинку событий назад, в то самое мгновение, когда она сорвалась с места, чтобы вклиниться меж тел паломников, она поняла, что никакие это были не арабы; что они чувствовали себя на этой земле чужеродцами, в отличие от тех же палестинцев, которые до сих пор считали Иерусалим своим городом. А уж его сердце, Старый Город, тем более.
Таксист как раз резко затормозил, останавливаясь на площадке, дальше которой проезда не было. Заехал он, кстати, со стороны, противоположной той, где до сих пор сверкали сиренами полицейские автомобили.
– Отсюда же, – поняла Наталья, – появится и грузин.
Представать перед его глазами в образе уже знакомой туристки, чудесным образом успевшей сюда раньше его, да еще буквально воскресшей из полумертвого состояния, в которое ее якобы погрузило безжалостное солнце, Мышка не пожелала. Совсем рядом, сразу за огромными воротами, начиналась бесчисленная