Вечного нет – все из мгновений.
А что есть, люди, товарищи, господа? И что шарик-земелька для нас… оказавший таким не великим и настолько беспомощным?
Что есть, в печенку нам всем, неприкаянным и неухоженным, и пониже поясницы? Что все же свято и дорого сердцу, хотя бы для каждого в собственном разуме? Жить-то ведь хочется не в будущем, в будущем нас, сегодняшних, не будет, сейчас хочется жить, но не получается. Вернее, у большинства не получается, потому что это не нравится меньшинству. Паскудному и бесстыдно-наглому меньшинству. Животному меньшинству с челюстями ненасытного хищника, получившему возможность – не право, только временную возможность – управлять неудачливой массовой живого.
Жить в разуме изуродованном и оскопленном изрядно, но все же собственном, не взятом напрокат, которого желаю внукам и правнукам, поскольку, убежден, без чести и совести жить омерзительно-тошно.
Оказаться наедине с Отечеством, которому только и остается высказать свою не только не остывающую протестную боль, но и расширяющуюся до стенокарда…
Цивилизация, урбанизация, капитализации, социализация! Ация, изация, лизация… Десятки, сотни мегаполисов обустраиваются, втягивают в себя рабочую силу державы, пожирают ресурсы, закатывают в бетон и асфальт обычную землю, питающуюся мужицкими соками, плодят бандитов и казнокрадов, похожих на червей, сжимая пространство и сферу обитания нормального мирянина, упрямо живущего испокон по уши в деревенском говне и грязище.
Упрямо живущего, слушающего странным рассудком, к чему глухих уже больше и больше современных «творцов-созидателей» и нового общества и новой страны.
Или, на самом деле, благостно вечного не было, нет, и не будет, из навоза российского вышедшие в навоз и уйдем?
А что тогда будет, люди? Злоба и ненависть прошлого к настоящему, чем упиваются многие, предвкушая новый Содом? Проклятие последнего божьего помазанника, зная судьбу, добровольно взошедшего на плаху, но не спасшего наши заблудшие души?
И чем оно лучше, до невозможности политизированное неудачниками судьбы, поспешающими в поезд ушедшего, куда хочется впрыгнуть, даже рискуя собственным черепком?
Чем оно лучше, люди, измочаленное и перелицованное на потребу дня, изнасилованное секстантами разных мастей, наклонностей и верований?..
На склоне собственных лет с ужасающей обескураженностью начинаю осознавать, что никакой святости, провозглашаемой три четверти века, начиная с осени 1917года, нашими отечественными властолюбцами, а раньше другими начетниками от «народной идеи», нет, и не было. Как и самой «народной идеи», за которую выдавали идейный воспарившийся в мозгах мистицизм. Над огромной страной витали странные миражи, обладающие мистическими свойствами воздействия на подкорку и вводившие в транс, эйфорию благостного доверия российского трудника, с усердием старательного школьника наполнявшего себя догмами и сладостными надеждами о всеобщем равенстве (никогда особенно не уточняя в каком) и неизбежности мировой победы коммунизма.
Ведь не год и не два – веками витали! Еще императрица Екатерина…
Да что там Екатерина, ИДЕИ просвещения привнесены с русскую жизнь Петром, царем-реформатором, и его сподвижниками, среди которых проповедник и просветитель Феофан Прокопович, обличитель-сатирик Антиох Кантемир, открыватель старины, историограф Василий Татищев, единственный из сонма сочинителей говоривший о русском и русскости с достойным почитанием и знанием сути, доступной в то время. Не щадил благодетель мужицкое стадо и мужицкий планктон, выкашивал под стать Ивану Грозному, но и баре пощады не знали, головенки-то в длинных папахах втягивали поглубже, заслышав отрезвляющий глас.
А не будь-ка его, положа руку на сердце, что-то бы вызрело в глубине наших руд?
Во время царствования дочери Петра Елизаветы просвещенный абсолютизм подхватил и понес словно факел, ее фаворит Иван Шувалов, содействовавший основанию Московского университета и Императорской академии художеств, в которых билась и расцветала интеллектуальная жизнь азиатской страны последней четверти XVIII века и появление такого российского феномена времен, как архангельский мужик Михаил Ломоносов.
Достойно и уважительно понес, что бы кто пришел пару веков спусти и потушил,
А досточтимые времена Екатерины Великой, обычно считающейся образцом просвещенного деспотизма, но поддерживающей дружескую переписку с Вольтером и Дидро, основавшей Эрмитаж, Вольное экономическое общество, Российскую национальную библиотеку!
Так уж и бездарными были, в отличие от нынешних новоделов, занимающихся футболом и баскетболом, теннисными кортами и боулинг-центрами, напрочь позабыв о русском языке, смешавшемся с уличной феней, на котором уже заговорили президенты.
Оказаться в России за честь считали все просвещенные европейцы.
Так победы чего и над чем?
Заблудшего разума, возомнившего