Маршрут от Северного входа до Логова она могла рассказать в малейших подробностях, даже если бы ее подняли среди ночи после грандиозной попойки. Так что за это Лика не беспокоилась. Спокойно шла по памяти, высвечивая фонарем ямы, выступы, ступеньки, улыбаясь свеженакорябанному на стенах перед развилками треугольнику, как будто это был сам Андрей. Через час ходьбы, она достала из кармана предусмотрительно засунутый туда шоколадный батончик и с удовольствием съела прямо на ходу.
Удивительно, но девушка даже не думала обижаться на друга за то, что он выдернул ее из предпраздничного города, за несколько часов до наступления Нового года. Сейчас бредя по щиколотку, а то и по колено в холодной грязной воде, оскальзываясь на склизких выступах, она с улыбкой погружалась в воспоминания детства и юности, когда они, четверо закадычных друзей, сбегая ночью из дома, ночи напролет бродили в этих каналах. Потом ходили еле живые днем, засыпая каждую свободную минуту, чтобы ночью опять выбраться к новым приключениям.
Здесь было опасно тогда, когда они были детьми. Когда не было у них таких навороченных рюкзаков с кучей карманов, когда обувь промокала в первой же луже, когда вместо фонарей они освещали себе путь промасленными тряпками, намотанными на палки. А бывало, бродили и вовсе в темноте. И всегда выбирались. Всегда приходили за пару часов до рассвета, и так и остались не пойманными. Хотя, легенды о их походах ходили по всему району несколько лет. Да, наверно, и до сих пор ходят.
Ей совсем не было страшно в этом темном, холодном подземелье, где редко замолкал писк мышей и возня всякой живности. Она провела здесь столько часов, что могла бы пройти до Логова на ощупь с закрытыми глазами. За приятными воспоминаниями, время пролетело так быстро, что перед очередной развилкой она с приятным удивлением поняла, что дошла. Тяжелая, окованная железными полосами, дверь была приоткрыта. Замок болтался на ручке. Сквозь щель пробивался теплый, желтый свет. Она помнила, как они все вместе укрепляли эту дверь новыми досками, как смазывали ей петли, как вскрыли и стащили из подсобки школы этот самый амбарный замок и еще всякого, по мелочи. Как тогда бушевала завхоз, вся школа на ушах стоял.
Потянув дверь на себя, и внутренне приготовившись ко всему возможному, Лика вошла в небольшую, теплую комнату. Повсюду горели свечи, стояли даже две керосиновых лампы, которые они притащили сюда уже, когда вышли из приюта. Андрей сидел в кресле