– А, может, они не поняли, откуда ты? – спросил атаман гайдуков. – Решили, что обычный контрабандист?
Алекс подумал. Голова кружилась, но и его сил хватило, чтобы решительно отбросить такую версию:
– Да нет… С самого начала знали. Палач меня все время русским называл. Да и в камере это секретом не было.
Барис нахмурился.
– Тогда и не знаю, отчего тебя так долго держали. Им всего-то и надо было бумаги твои обнародовать.
Потемкин усмехнулся и тут же скривился от боли. Рот был раскурочен и стрелял уколами при каждом более-менее заметном движении.
– Так не нашли они ничего…
– Как?
– Спрятал я все. Успел… Вот только где, не помню.
Старший из братьев Джанковичей шумно выдохнул.
– Вот оно что! То-то Тургер ярился. Его вместе с остальными янычарами султан из столицы выслал. А с таким доказательством их партия вмиг бы из дивана[23] всех приверженцев нового строя повытряхивала бы. А он бы был главным спасителем… Заговор против Порты раскрыл – за такое можно взлететь, ой, как высоко!
– Ты о чем?
Гайдук всмотрелся в недоумевающее лицо брата.
– Так ты же вез письмо императора российского скупщине[24] сербской о том, что в случае чего, Россия готова поддержать ее во всех начинаниях!
– Как?
– А так! Суворов недоволен действиями австрияков. Константин, принц российский, все уши папе прожужжал о том, как союзники русских солдат под разные напасти подставляют. Ушаков не может уже смотреть, как турки режут православных в Греции и на Балканах. Англичан Павел и сам давно ненавидит, за отца порвать готов. Союз этот ему давно не по нутру.
Потемкин удивленно спросил:
– Что-то ты много знаешь, сидя в горах?
Предводитель разбойников усмехнулся:
– Ты ж сам и рассказал.
– Когда это?
– Когда последний раз был. Месяца два назад. И предупредил, что в скором времени на родине многое поменяться может.
Разговор отнял последние силы. В глазах Алекса потемнело, к горлу подступила тошнота. Барис заметил, как спал с лица собеседник, и участливо предложил:
– Вижу, уморил я тебя своими политическими реалиями. Пора и честь знать…
Больной кивнул. Атаман гайдуков поднялся.
– Завтра я в поход иду. Недолгий, на недельку. Ты пока сил наберешься, здоровье подлечишь… А там и поговорим еще.
Тут же Алекса подхватили участливые тетки с плошками в руках. В рот начали вливать травяной отвар, под бок подкладывать мягкую овчину.
Когда он смог отбиться от толпы новоявленных сиделок,