Казалось, что небоскрёбы Манхэттена валятся на стеклянные купола цирков, воздушные железные дороги падают в толпы на площади, ломая в своём падении памятники и пальмы.
Авто пролетело по Бродвею. Здесь у Таймс-сквера движение было настолько сильно, что моторы, бок к боку, сплошной стеной еле подвигались вперёд, стиснутые паюсной икрой пешеходов. Восемнадцать полисменов с трудом регулировали движение.
Едва авто Гранта проехало полкилометра от угла, как воздух рвануло с необычайной силой. Пешеходы попадали. Над толпой грозно пролетело синее пенсне, сорванное с магазина оптики. Раздался оглушительный взрыв.
Елена выглянула в окно. Там, позади, стоял столб дыма и пламени, в котором корчились железные балки и шторы.
Но остановиться было нельзя.
Тысячи такси рванулись вперёд.
От двадцатипятиэтажного небоскрёба на углу Таймс-сквера осталась пустая клетка, из которой люди и вещи были вытряхнуты, как выручка из проволочной кассы небогатого трактирщика перед закрытием заведения.
Очнувшись, Ван прежде всего схватился за велосипед, который был превращён в кривую восьмерку.
Туман застилал глаза.
– Чёрт возьми! – воскликнул Ван. – А он был так близко. Стоило ли платить бешеные деньги за экстренный поезд, чтобы первый упавший на дороге небоскрёб испортил всю музыку! Теперь его не найдёшь. Но всё равно я добьюсь своего! Я не допущу, чтобы моя репутация погибла!
Он сел на обломки велосипеда и зарыдал.
Профессор Грант с Еленой вошли в приёмную Дворца Центра.
7. Три минуты для человечества
– Я хотел бы видеть Матапаля, – сказал профессор Грант лакею с наружностью премьер-министра.
– Да, да. Нам немедленно нужно переговорить с мистером Матапалем.
Роскошный лакей оглядел профессора и его дочь взглядом опытного оценщика и нашёл, что оба посетителя не стоят вместе и 500.000 долларов.
Тем не менее тёмные консервы профессора и хорошенькая ножка Елены произвели на лакея известное впечатление.
– Пожалуйте, – сказал он, растворяя перед ними массивную палисандровую дверь.
Они очутились в очень большом кабинете, обставленном с деловой роскошью, по крайней мере, кожевенного короля.
Из-за стола поднялся немолодой человек во фраке. Его голова была кругла, как бильярдный шар. Между большим и средним пальцами правой руки он держал драгоценную гавану.
– Чем могу быть полезен?
– Мистер Матапаль… – взволнованно начала Елена.
– Сударыня, – грустно сказал человек во фраке, – я всего лишь второй лакей шестнадцатого секретаря мистера Матапаля. Тем не менее прошу вас в коротких словах изложить мне ваше дело.
– Сэр, – с достоинством сказал профессор