– Что бы ты предложил? – прозвучал низковатый, но чистый и необычайно ясный голос.
– В некоторых уравнениях, – отозвался мужчина и лукаво поднял брови, – неизвестные переменные лучше дольше держать в тайне. Помнишь?
– Я удивительно слаб в математике.
Они улыбнулись так, как улыбаются прекрасно понимающие друг друга люди. Художник стал убирать краски в деревянный ящичек. Поднявшийся ветер сильнее растрепал его волосы и вздыбил полы джинсового плаща. Одежда бродяги, взгляд блаженного – все как с картинки. Только за пояс заткнут большой разделочный нож.
В небе мелькнул силуэт. Белая, окутанная саваном спутанных прядей фигура исчезла среди облаков так же стремительно, как появилась. Мужчина посмотрел ей вслед. Потом бросил взгляд на воображаемую линию горизонта – туда, где уже не было ничего, кроме черной стены, разрубавшей пустое поле.
– Пора. Нужно отвезти вещи. В «Алую звезду», будь она неладна.
Художник оглядел стоявшую у ног мужчины спортивную сумку. Она была чуть приоткрыта, оттуда торчала обложка какой-то тетради.
– Ты нашел там кого-то?..
– Да.
– А если…
– В конце концов, ты еще не надрал мне зад. Это что-то значит, так?
Художник промолчал и застегнул плащ – на левом запястье мелькнул хорошо знакомый сквозной шрам.
– Хорошо. Попробуй.
Он отвернулся и снова стал смотреть в темноту.
У девушки не получалось даже ползти. Она опустила голову, и волосы упали на лицо. Вдруг она почувствовала запах влажной травы – острый, отчетливый и сладкий. Как и всегда в начале лета, в траве всюду синели крупные колокольчики. Так пахла сама просыпавшаяся жизнь, прежде чем ускользнуть сквозь окровавленные пальцы.
Она свернула не там. Ошиблась, когда оставалось совсем недалеко. Как, как она могла, она ведь знала эту дорогу и все указатели на ней, она ездила здесь почти каждый день. Впрочем, ее предупреждали.
Езди поосторожнее на своем чудовище. Пожалуйста.
Мотоцикл, лежавший на боку, напоминал раздавленное насекомое и слегка дымился. Пошел дождь, что было вполне ожидаемо: утром о нем сообщали в сводках. Как и об аномально низком давлении и резких порывах западного ветра.
Она зажмурила глаза и не видела, как в глубокой расщелине в камнях сгущается туман. Уплотняется. Складывается в силуэт.
– Вот и ты…
Он неподвижно ждал, пропуская сквозь себя дождевые струи. Стрелка на ее часах двигалась все медленнее, но ни в коем случае не должна была останавливаться. Он знал: то, что предстоит сделать, требует научной точности.