– Это правда. Стэндиш сам это видел, а с ним дворецкий и сын Стэндиша.
Беллчестер, похоже, наслаждался этой историей. Он был из тех людей, которые могли, откинувшись в кресле, болтать по телефону сколь угодно долго. Хэдли так не умел. Он предпочитал общаться лицом к лицу, и долгие телефонные разговоры его раздражали. Но непохоже было на то, что заместитель комиссара собирается прощаться.
– Вот как это случилось, – продолжил Беллчестер. – Судя по всему, у этого пожилого ученого, Деппинга, – того, что поселился в домике для гостей, – есть дочь, или племянница, или еще какая-то там родственница, живущая во Франции. А у Стэндиша есть сын. В результате вынашиваются матримониальные планы. Молодой Стэндиш как раз вернулся из Парижа, где они с девушкой присматривались друг к другу. И вот он рассказывает о поездке своему отцу в библиотеке, просит благословения и все прочее. Он многословно повествует о том, как епископ Мэпплхэмский соединит их святым таинством брака у алтаря, в то время как пол в церкви будет устлан лепестками роз, и вдруг оба слышат дикие крики в коридоре. Они бегут туда и видят, что епископ, в шляпе и гамашах, повалил одну из служанок на стол…
Хэдли выразительно прокашлялся. Он был примерным семьянином, да и к тому же опасался, что разговор слушает кто-нибудь еще.
– О нет, ничего такого, – успокоил его Беллчестер. – Хотя это весьма загадочная история. Он схватил девушку за косу, стал дергать за волосы. Сыпал угрозами – совсем не по-епископски. Так мне сказал Стэндиш, и он был весьма взволнован. Полагаю, епископ решил, что на бедной девушке был парик. В любом случае он пообещал Стэндишу позвонить мне и договориться о встрече с кем-нибудь из Скотланд-Ярда.
– Он придет сюда, сэр?
– Да. Хэдли, сделайте мне одолжение и поговорите с ним, хорошо? Полагаю, это успокоит его преподобие. Этим мы обяжем Стэндиша, да и со священнослужителями лучше быть в хороших отношениях. К тому же вы ведь знаете, что Стэндиш – один из партнеров в издательстве, в котором вы собираетесь публиковать мемуары?
Хэдли задумчиво погладил подбородок.
– Х-м-м… – сказал он. – Нет. Нет, этого я не знал. Я встречался только с Берком. Что ж…
– Замечательно, – одобрительно произнес Беллчестер. – Значит, вы с ним встретитесь? Удачи вам.
И заместитель комиссара повесил трубку. Хэдли скрестил руки на груди. На его лице промелькнуло суровое выражение смирения с судьбой. Пробормотав несколько раз «полтергейст!», он задумался о том, какие же мрачные дни наступили для столичной полиции, если старшему инспектору отдела криминальных расследований приходится тратить время на выслушивание лепета сбрендившего епископа, который катается по перилам, нападает на служанок и швыряет в викариев чернильницы.
Впрочем, через некоторое время старший инспектор даже стал находить ситуацию забавной. На его губах под ухоженными седыми усами заиграла улыбка, и Хэдли принялся насвистывать веселую мелодию, перебирая утреннюю почту. Он погрузился