Между тем, Вадбольский с ласковой угрозой в голосе выговаривал нашим спутникам:
– Ну-ну, не стоит делать лишний шаг в сторону боковой аллеи, господин соучастник, я видел ваше лицо… стоять, ротмистр! Да и все прочие… патрульные будут рады познакомиться с вами поближе.
И вдруг унтер накинулся на него с обвинениями:
– Да что же вы делаете! Это же… это же дуэль! Сверкающий миг благородства в нашей жизни! Как вы можете… лезть… сюда… с казармой!
Князь усмехнулся.
– Если бы я увидел в потасовке двух пьяных картежников хотя бы отблеск благородства, я бы всех вас отпустил. А сейчас, милсдари, у меня ко всем вам вопрос: почему вы, пребывая в здравом уме, не остановили господ Терлецкого и… и… вы? Как же вы… Зачем?
Вот тогда-то весь восторг мой и улетучился.
Дальше была кулинарная реникса. В холодную я попал после того времени, когда там кормят ужином. На заседание трибунала меня отвели прежде завтрака. Обед я просидел на скамье подсудимых, где и услышал приговор: «…год службы в дисциплинарном батальоне…». Терлецкий отхватил два года и понижение в звании. Все наши спутники получили свое, легче всех отделался пехотный капитан, поскольку я свидетельствовал в его пользу. Кажется, он заработал всего лишь выговор. На ужин я опять-таки не успел… Чушь.
Полночи я не мог заснуть. В голову лезла такая дрянь, хоть святых выноси. Больше всего я жалел отца: как бы не хватил его удар, когда он такое узнает о сыне. Да еще посетила противная мысль: дед добыл чести для нашей семьи, а внук ее нещадно проматывает… Господи, за что вся эта карусель на мою бедную голову?
И я сам себе отвечал: посмел ведь я тогда, в клубе, спустить с цепи демона гнева, не захотел его окоротить? Значит, поделом.
Мог я с этой гадиной, с яростью своей, справиться?
Мог. Но не стал.
Уже под утро, засыпая, припомнил я любимый эпизод из старого романа – капитан Крылов отвешивает обидчику, редкому подонку, пощечину – припомнил и горько усмехнулся: «Вот тебе и капитан Крылов, и стремительный разведчик Станкович вместе с ним…»
Майор Сманов Максим Андреевич умел выбивать технику для своей заставы. Патрульный антиграв «Макаров В-1» в учебном курсе «Снаряжение колониальных погранотрядов» только упоминался: дескать, завтра он поступит на вооружение, а сегодня… ну, разве что кое-где. Теоретически я представлял себе, как раскочегарить эту колымагу, как привести ее в б/г состояние, где она не подведет, а куда с ней лучше не соваться; но практически я увидел ее первый раз именно тогда, в Покровце, во время полупобега с офицерской гауптвахты.
– Саша, у тебя связь в порядке?
Пилот обернулся к начальнику погранзаставы.
– Обижаете, Максим Андреич. У меня тут все в порядке. Иначе и быть не может.
– А мне кажется, связь барахлит. Самую малость. Помехи.
– А? Господин майор?
– Помехи, я сказал. Изображение идет полосами, звук некачественный. Запроси техслужбу отряда, тебе надо бы сменить подмодулятор.
– Подмодулятор?