Гайне отмахнулся.
– Раньше обучение магов не было столь формализовано. По факту ваши умения уже вполне соответствуют рангу мастера. Рейнеке говорил, что ваш артефакт невидимости хоть и нуждается в незначительной шлифовке, но даже в таком виде мог бы стать основанием для того, чтобы считать вас одним из лучших артефакторов империи. Я думаю, он будет готов за вас поручиться, если вы захотите получить ранг сейчас. Тогда вы станете самым молодым мастером в Грейдоре.
– Не стоит, – сухо сказала я. – Всему свое время. Тем более что другой ваш артефактор, мастер Шварц, утверждает, что мои чары не слишком устойчивы, а значит, непрактичны.
Нельзя было позволить оказаться в долгу у Гайне. Он мог многое мне пообещать, но отчего-то мне казалось, что потом придется возместить все сторицей.
– Танас может быть довольно суров и к себе, и к другим. Но это означает, что он видит ваш потенциал. Жаль, что вы так негативно настроены к сотрудничеству с моим ведомством.
– Мой дед отдал годы своей жизни, работая на вас, и мне не кажется, что это пошло ему на пользу, – резко сказала я.
– София! – в ужасе одернул меня дядя. – Как ты можешь такое говорить!
– Ничего страшного, – успокаивающе сказал Гайне то ли барону, то ли мне. – Я понимаю, что Август был обижен на военное министерство, а вы сейчас остро воспринимаете все, что касается вашего деда. Мне искренне жаль, что давняя болезнь подточила его здоровье, но поверьте, я не имею к этому ни малейшего отношения. Август не был небрежен в работе, но был склонен переоценивать свои силы. Я пытался предостеречь его, но вы наверняка знаете, сколь упрям был ваш дед.
– Только не говорите, что вы, министр, предлагаете мне работу ради искупления вины, хотя вы и ни в чем не виноваты, – глухо сказала.
Мне казалось, что Гайне разозлится. Я говорила с ним непочтительно, почти на грани приличия. Откровенно демонстрировала свою неприязнь. Знала, что не должна была, но не смогла удержаться. Рана на сердце, оставленная смертью деда, все еще кровоточила, никак не желая заживать. Слишком мало времени прошло, чтобы я могла смириться с потерей. За всеми этими светскими раутами и приемами я ни на секунду не забывала, что когда это все закончится, я вновь вернусь в пустой дом.
Дядя в ужасе смотрел на меня и, кажется, собирался уже извиняться за мое поведение, но Гайне оставался столь же спокойным.
– Нет, конечно, – мягко сказал министр. – Я довольно прагматичен в делах. Мне интересны ваши способности. К тому же, признаюсь, у меня есть личный интерес, чтобы наладить с вами если не дружеские отношения, то хотя бы сотрудничество.
– Вы говорили об одолжении, – вспомнила я, несколько остывая.
– Да,