Если росчерк прямой – энергичность, решительность, смелость. Росчерк, падающий волнисто, – дипломатичность, а если он в виде зигзагов – энергия, деятельность. Подчеркивание подписи свидетельствует о развитом чувстве собственного достоинства (особенно это характерно для англичан). Если подпись поднимается – честолюбие, а когда она кончается точкой – склонность к самоанализу. Подпись оканчивается точкой с тире и точкой – недоверчивость, подозрительность, отчасти мнительность, осторожность. По мере увеличения таких знаков – усиление перечисленных свойств (до болезненного): крайняя недоверчивость, замкнутость, подозрительность, пессимизм, навязчивость представлений (показательна в этом отношении подпись императора Павла I). Подпись без росчерка – культура, вкус. Подобная простота подписи характерна и для подписей русских ученых и мыслителей (Льва Толстого, Владимира Соловьева, академика В. Бехтерева и др.).
Размашистый росчерк часто встречается у открытых людей. Витиеватая, с множеством украшений подпись выдает человека, чья значительность чисто фасадного плана. Даже такая, казалось бы, мелочь, как точка после одного из инициалов, – знак подведения итогов. Интересно, что вид подписи может меняться в зависимости от самых разных обстоятельств. Известны случаи, когда люди сознательно корректировали свои автографы по ходу роста карьеры. Стремясь казаться более жесткими и волевыми, они выстраивали буквы соответствующим образом. Ну не может быть у большого начальника легкомысленная подпись-загогулька!
Подпись можно условно разделить на три части: начало, основную часть и заключение. По форме она чаще состоит из букв, либо условных знаков, либо произвольных штрихов. При изучении особенностей личности по подписи имеют значение и ее размер, и разгон, и соотношение с фамилией писавшего, и расположение. Например, подпись без росчерка, скорее всего, свидетельствует о воспитанности, а росчерк в виде зигзагов или волнистой линии, вероятно, говорит об энергичности, подвижности, веселом нраве. При этом возможен поверхностный подход к решению отдельных вопросов.
Уральский журналист Ю. Курочкин отмечает, что «в автографах замечательных людей есть что-то волнующе притягательное. И не потому только, что он может открыть неизвестный ранее факт из биографии выдающегося человека или позволит по-новому прочесть какое-то общеизвестное его произведение. С интересом вглядываешься в почерк, пытаясь уловить настроение, с каким писались эти строки, и обстановку, сопутствовавшую им. Вглядываешься в бумагу, на которой они написаны: наспех вырванный из тетради листок или добротный глянцевый бланк “заказной” почтовой бумаги с вензелем автора – за этим угадываются пристрастия и вкусы человека, обстановка его быта».
«Нельзя себе представить, чтобы мысль могла нестись так неудержимо, как у него. Его почерк, когда он пытается писать сам, это какой-то набор значков, не связанных и непонятных,