Как всегда по окончании активных мероприятий, Влад ощущал опустошенность. Единственно, что могло вернуть вкус и цвета жизни – голос сына, объятия жены...
Он давно потерял счет акциям. И иногда думал, что в нем живет не один, а несколько человек. Точнее несколько программ на все случаи жизни. Притом их пересечение вызывает конфликт программ с перегревом и глюками. Есть Влад для общего употребления, любящий комфорт и хорошие компании, обладающий прекрасным тенором, шпарящий романсы под гитару под прицелам влюбленных в него в этот миг девичьих глаз, человек мягкий, податливый и бесконфликтный – по мелочам. Есть любящий отец и муж, тающий при виде трехлетнего сына и любимой жены. Есть боевая машина невероятной эффективности, танк, который не остановишь и гранатометом. А боевая машина не обращает внимание на кровь и писк из-под гусениц. К боевой машине неприменимы обычные моральные категории. Боевая машина сминает все на своем пути, оставляя за собой горящие обломки и истерзанные тела. Быть боевой машиной – это его крест, который он должен нести. Есть всепоглощающий азарт, когда ты идешь по черепам врагов. Только потом, когда все кончено, отцепляешь от себя танковую броню и становишься другим, лучше не вспоминать о хрусте костей под гусеницами. И нельзя терзать себя шальными мыслями – зачем и почему надо делать все это?.. Надо! Потому что идет война.
Шумный медленный лифт со скрипом поднял Влада на седьмой этаж. Какая это уже по счету его квартира? Оперативнику «Пирамиды» нельзя задерживаться долго на одном месте, даже в одном городе. Сейчас его приют в ближнем Подмосковье. Вокруг краснокирпичные новостройки.
Двери лифта раздвинулись. Влад вышел на лестничную площадку, где сосед, пятидесятилетний работяга из автобусного парка, внушал своему отпрыску:
– Чтобы в десять дома был.
– Да по-о-ял я, по-о-ял, – молодежно-хулигански растягивая слова, изрекло лысое по последней моде дитя улицы.
– Смотри мне.
– Да понял я...
Недоросль буркнул Владу «зрассьте» и сбежал быстро вниз по лестнице.
– Одни дискотеки на уме, – заворчал озабоченный папаша. – Сегодня в Москве группа «Катастрофа», так они туда все двинули. Слушай, почему у них одни дискотеки на уме? Мы, помню, другие были.
– Были? Чего-то рано нас хоронишь, Семеныч!
– Я не в том смысле.
– Ладно... Не занудствуй.
– С работы? – поглядев на осунувшегося Влада, поинтересовался сосед.
– С нее, родимой.
Влад усмехнулся, представив, как вытянулось бы лицо соседа, узнай тот, какой работой занимается свой в доску молодой человек, которого все считают бизнесменом средней руки.
– Как насчет пивка? – спросил сосед, чмокнув и облизнувшись.
– Завтра. – Влад надеялся, что завтра выдастся спокойный день.
Дверь открыла Настя, и Влад утонул в ее пушистых, пахнущих цветами волосах. Она крепко прижалась к нему.
Из спальной как ураганом вымело