Возлюбленная кюре. Мари-Бернадетт Дюпюи

он подбежал к дальней стене и встал на колени. В этом месте он обнаружил прогнившую доску и… щель, через которую отлично просматривалась спальня кюре Шарваза.

* * *

      Анни вынимала тарелки из буфета, когда взгляд ее задержался на початой бутылке вен-кюи.

      «Чудно́, вчера я его не видела, – сказала она себе. – Если я выпью чарочку, кюре не обеднеет, верно ведь?»

      Она щедро плеснула вина в стакан, пригубила и щелкнула языком. Напиток был отличный, но, пожалуй, все-таки слишком сладкий. Она поспешно убрала бутылку в буфет и ополоснула стакан, думая о том, кто мог преподнести кюре такой изысканный подарок.

      – Жаль, что обычно хозяин довольствуется пикетом, вот и мне приходится! – вслух пожаловалась она.

      С улицы послышался звонкий смех. Служанка кюре застыла на месте. Не иначе как мадам де Салиньяк! Анни осторожно подошла к окну. Кюре Шарваз и супруга доктора беседовали в нескольких метрах от пресбитерия.

      Покручивая ручку зонтика, молодая женщина внимательно слушала речи священника, чьи густые черные волосы блестели на солнце.

      «О чем эта парочка может так долго говорить? С виду они прекрасно ладят…» – подумала заинтригованная Анни.

      Минуту спустя, не прекращая беседы, кюре с гостьей стали подниматься по лестнице. Анни поспешила обратно к мойке, встроенной в стену, рядом с которой на специальном выступе стояло ведро с водой. «Вот несчастье! Нужно идти к колодцу!» – вздохнула она, обнаружив, что воды осталось совсем мало.

      Матильда первой вошла в дом. На ее щеках играл румянец, губы мечтательно улыбались.

      – Где мой сын? – спросила она.

      – Играет на чердаке, мадам, – сухо ответила Анни. – Бедный мальчик совсем заскучал.

      – Вы не должны были позволять ему это! – вскричал кюре, сердито глядя на нее.

      Послышался топот маленьких ног. Через мгновение Жером был уже в комнате. Он бросился к матери и прижался к ней.

      – Анни, я от вас такого не ожидал! Отпустить мальчика на чердак… – продолжал Шарваз. – Я запрещаю ученикам выходить из комнаты, и Жерому это прекрасно известно!