Пожалуй, кроме Ксении, Богданова была единственным человеком во всей школе, ничуть не опасавшимся Никиту Борзых. Больше того – он и сам ее побаивался. Тому были причины. Лялька частенько впадала по пустякам в бешенство и в таком состоянии становилась страшна: темные глаза начинали неудержимо косить, и зрелище это было пугающее, а вовсе не забавное. Волосы Алла одним небрежным движением руки перекручивала так, что они собирались в подобие хвоста, и вдоль лица оставались висеть две пряди, похожие на черную сгоревшую траву. Для устрашения она могла и зубы оскалить, а один раз завизжала – натурально завизжала на весь этаж, так что прибежали учителя и два завуча. К парням Алла была благосклонна, а вот девчонки ее нешуточно боялись – куда больше, чем того же Борзых.
Несмотря на это, наткнувшись на Аллу, Ксения почти обрадовалась. Часть ее одноклассниц разъехалась по другим городам, две и вовсе эмигрировали из страны, и, возвращаясь в любимый Тихогорск, девушка ловила себя на том, что скучает по тем, с кем вместе училась.
– Алла, привет! – Она радостно схватила руку в белой варежке и потрясла, по старой привычке здороваясь рукопожатием.
– Ты что здесь делаешь? – напористо спросила Лялька, не здороваясь и выдергивая руку. Она-то одноклассницу узнала моментально, и в глазах ее загорелась ненависть.
Ксения немного растерялась: в школе они почти не общались, и такой реакции она не ожидала.
– К родителям приехала.
– Надолго?
– На две недели.
– И сколько уже прошло?
Ксения замолчала, отстранилась от Ляльки, оглядывая ее. За прошедшие четыре года та сильно изменилась: черноволосая девчонка исчезла, ее место заняла молодая женщина с некрасивым, но интересным лицом. В школе Богданова не красилась, теперь же яркий макияж прибавлял ей возраста. Только выражение глаз осталось прежним – беспокойным и агрессивным.
– Приятно было пообщаться, – иронично сказала Ксеня и развернулась, чтобы уйти.
– Нет, ты подожди!
Алла ловко ухватила ее за отворот дубленки и с силой притянула к себе, так что Ксеня взмахнула руками в попытке удержаться на ногах и не упасть на обледеневший асфальт.
– Ты подожди, – повторила Алла, и в глазах ее появилась знакомая Ксене бесноватость. – Ты сначала послушай меня и запомни: четыре года мы тебя здесь не видели и еще десять лет не хотим видеть.
– Это ты о себе теперь так говоришь – «мы»? – поинтересовалась Ксеня, скидывая руки Богдановой со своей дубленки. – Скромно, во множественном