Советские теоретики права отмечали, что государственная власть всегда потенциально стояла над правом, всегда в той или иной мере выходила за его рамки, а в особо острых социальных ситуациях выступала как власть, полностью не ограниченная и не стесняемая законом. Они выступали против крайней юридизации явлений общественной жизни, фетишизации правовых форм, нежелания увидеть действительное соотношение юридического и социально-экономического, т. е. против всех характерных черт концепции господства права.
Рассматривая лозунг «господство права» как одно из важных идейных орудий антикоммунизма и прежде всего его по пыток изобразить в негативном виде социалистическую государственность, советские теоретики подчеркивали, что в концепции антикоммунизма дело изображается таким образом, будто капиталистическое государство связано некими высшими принципами права и потому свято чтит свободу, в то время как «тоталитарное государство» не связано правом и в нем всегда открыта дорога произволу, подавлению прав и т. д.[150]
Говоря о том, какую фикцию представляет собой тезис о связанности государства правом применительно к капиталистическому обществу, они считали, что марксистская теория исходит из того, что для укрепления престижа социалистического строя нет никакой надобности раздувать искусственное значение права, противопоставлять его государству, возвышать его над государством. Соотношение социалистического государства и права подчинено общей диалектической закономерности. В ходе развития социалистической государственности совершенствуется социалистическое право. Это совершенствование означает последовательное укрепление в праве основополагающих принципов и начал, но рожденных социалистическим строем общественных отношений. Государство выражает и закрепляет эти принципы[151].
Вместе с тем марксистская теория считала