Механизм формирования результатов «невербальных» следственных и судебных действий в уголовном судопроизводстве. Монография. Сергей Борисович Россинский

разнятся и по поводу перечня следственных действий, а также по целому ряду других связанных с ними вопросов. Указанные теоретические проблемы исподволь обуславливают множество пробелов и недочетов в нормативной регламентации как всего уголовного судопроизводства в целом, так и самих следственных действий в частности. Причем принятый в 2001 г. Уголовно-процессуальный кодекс РФ, устранив некоторые из них, одновременно привел к появлению многих других. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в настоящее время в следственной и судебной практике наблюдаются серьезные затруднения, связанные с производством следственных действий, а также с проверкой и оценкой их результатов. В этой связи представляется целесообразным продолжение научных исследований, направленных на изучение феномена следственных действий в уголовном судопроизводстве в целях возможной оптимизации уголовно-процессуального законодательства и соответствующей практической деятельности. Причем наиболее важным вопросом, подлежащим первостепенному разрешению, является вопрос об уголовно-процессуальной и гносеологической сущности следственных действий в контексте их познавательной направленности.

      Итак, что же из себя представляют следственные действия в уголовном судопроизводстве РФ? Какова их сущность? Отвечая на данный вопрос, сразу следует обратить внимание на отсутствие законодательно закрепленной дефиниции следственных действий. И это несмотря на то, что Уголовно-процессуальный кодекс РФ, по нашим подсчетам, употребляет термин «следственное действие» в том или ином контексте 178 раз! Кроме того, этот же термин используется в ст. 200.1 Уголовного кодекса РФ¹⁷⁶, в ст. 77.1 Уголовно-исполнительного кодекса РФ¹⁷⁷, в ст. 69 Кодекса торгового мореплавания РФ¹⁷⁸, в ст. 64 Федерального закона «О связи»¹⁷⁹, в ст. 12 Федерального закона «О полиции»¹⁸⁰, в ст. 13 Федерального закона «О Федеральной службе безопасности»¹⁸¹ и еще в целом ряде корреспондирующих УПК РФ законов и иных нормативно-правовых актов. В этой связи мы полностью согласны с З. В. Макаровой, которая пишет, что отсутствие данного понятия в УПК РФ трудно объяснить¹⁸². И тем не менее, подобного легального определения следственных действий нет ни в ст. 5 УПК РФ, ни в других правовых нормах. Хотя в целом действующий Уголовно-процессуальный кодекс РФ просто изобилует другими – кстати, далеко не всегда необходимыми – дефинициями.

      Более того, сущность следственных действий не может быть определена и из самого смысла закона. Сопоставление различных положений УПК РФ в определенном смысле исключает возможность единообразного понимания следственных действий в системе уголовно-процессуального регулирования. Применительно к разным ситуациям под ними фактически предполагаются различные правовые категории. Так, в контексте ч. 1 ст. 86 УПК РФ можно предположить, что следственные действия имеют сугубо познавательный характер и направлены на собирание доказательств. Вместе с тем ч. 2 ст. 164 и ч. 1 ст. 165 УПК РФ, устанавливая судебный порядок получения разрешения на