Со времени боев в Грозном Бекбулаев почти не изменился. Такая же аккуратная прическа коротко стриженных и абсолютно седых волос. Серые умные глаза, прямой нос и густые, седые брови. Однако стал чуть бледноват. Не было уже того бронзового загара. Когда-то обветренная и задубевшая кожа на скулах слегка обвисла, отчего шрам на левой щеке, от уголка губ почти до самой мочки уха, стал едва заметен. Тем не менее, как и прежде, его скрывала седая щетина.
– Плохо устроился! – неожиданно вырвалось у Масуда. – Я не могу смотреть на роскошь вокруг себя, когда знаю, сколько можно было сделать на эти деньги, если бы вы в угоду мне не потратили их на ковры и телевизоры…
Шамиль был готов к такому ответу. Он давно знал Принца и его манеру вести, а тем более начинать разговор с идеологической и пропагандистской работы. В этом он мог посоревноваться с сильнейшими партаппаратчиками времен социализма.
Невольно в памяти чеченца всплыл рассказ из далекого детства, прочитанный в учебнике «Родная речь». Подробности он не помнил, но суть его сводилась к тому, как вождю пролетарской революции какие-то ходоки с Волги принесли пару рыбешек. Несмотря на то что Ильич якобы голодал, он распорядился отдать их в детдом. Только спустя много лет Шамиль узнает, чем питались в то время даже рядовые чиновники советского правительства. Нормам продовольственного пайка и перечню продуктов даже сейчас позавидовал бы любой гражданин этой страны со средним достатком.
На его лице появилась и тут же исчезла едва заметная улыбка.
– Не обижайся, – вновь заговорил араб, почувствовав, что хватил лишку. – Я знаю, ты делаешь все во имя нашей победы. Извини. У меня была тяжелая дорога.
– Я слышал, – Шамиль сочувственно вздохнул и поманил пальцем молоденького парня, стоящего у кормы, недалеко от столика, но на расстоянии, которое не позволяло тому слышать разговора. Дождавшись, когда он плеснет в бокалы немного вина, Бекбулаев слегка приподнял свой:
– Давай помянем твоих людей, сложивших головы во имя общего дела вдали от родины.
Масуд едва заметно кивнул головой, благодаря за тост.
– Как дела у Ларисы? – поставив бокал на стол, спросил Масуд.
– Не очень, – чеченец отвел взгляд в сторону и некоторое время смотрел на проплывающие мимо дома. – Но она об этом пока не знает.
– Расскажи поподробнее.
Шамиль сложил руки на столе:
– Я сделал, как ты сказал: бухгалтер и управляющие – мои люди. Она не касается финансовых вопросов. Реального дохода не знает, соответственно и не подозревает, куда идут деньги. На всякий случай для нее готовили второй комплект документов, но она доверяет сотрудникам и просматривала их только на начальном этапе работы. – Он сделал паузу, провожая взглядом проходившего мимо матроса. – Но деятельностью предприятия заинтересовалась ФСБ.
– В чем это проявилось? – заволновался Масуд. – Ее вызывали на Лубянку?
– Нет, – Шамиль отрицательно покачал головой. –