Он наклонился, взял первую попавшуюся банку и посмотрел на просвет. Какой-то овощной салат. Кажется, баклажаны, сладкий перец, лук. А что тут у нас еще? Ага, те самые легендарные маринованные огурчики. В литровой банке что-то розовое – похоже, компот. Красная смородина с алычой. И это годится.
Антон перенес банки на стол в «зале», нашел столовые приборы и откопал среди ложек, вилок и ножей старенький консервный нож, справился с крышками, подцепил на вилку кружок баклажана, пожевал. М-м, вкусно… Черт побери, действительно вкусно! Похрустел огурцом – фирменный, истинная правда.
Жуя, оперся о край стола.
«Есть в этом что-то неправильное», – решил он. Состояние тети Гали резко ухудшилось в октябре прошлого года. Окончательно она сдала зимой, а с начала апреля в доме никто не жил. Однако незадолго до смерти тете почему-то понадобилось вытащить весь свой ассортимент из погреба, где ему, вообще-то говоря, самое место. По какой-то причине это было для нее так важно, что она не посчиталась даже с собственным самочувствием. Кто-кто, а уж он-то знал: человека со злокачественной опухолью в стадии Т-4 меньше всего волнует содержимое домашнего холодильника и погреба. И вряд ли тетя Галя стала бы посвящать последние дни перед отправкой в больницу переноске банок и ведер с овощами.
Да после пары курсов химиотерапии она бы просто этого не осилила!
Съев еще баклажан-другой и огурчик, Антон глотнул из розовой банки. Пойло оказалось приторно-сладким и страшно концентрированным – такие штуки, помнится, делают, чтобы разбавлять кипяченой водой или варить на их основе большие порции компотов. Он отставил банку и непроизвольно вытер липкие губы. Водопровода у тети Гали не было, это он знал, хотя Светлана Ивановна давно уже провела к себе воду и не пользовалась колодцем. В коридоре он видел большое эмалированное ведро с крышкой… Так и есть – на донце вода, совсем немного, кружка-полторы. С опаской понюхав воду, он прополоскал рот, чтобы избавиться от приторной сладости, затем прислонился к дверному косяку и снова уставился на шеренги банок.
Неужели, зная, что смерть у порога, так важно было вынуть все это из погреба?
А что, если это сделала не тетя? Кто тогда? Светлана Ивановна – ведь у нее были ключи? Мародерствует понемножку, подторговывает остатками соседкиного добра, пока не пропало? Но зачем ей это и сколько там можно выручить? Копейки. И, если так, почему тогда не продала все – времени было достаточно. Целых два месяца в доме не было ни души. Тетю Галю хоронили из больничного морга, там же обрядили, а на кладбище отпели. Поминальный обед Светлана Ивановна заказала в столовой возле рынка. Может, банки вытаскивали, чтобы использовать консервацию для поминок? Так почему не использовали?
Прикрыв глаза, Антон тряхнул головой, отгоняя нелепые мысли.
В