Преступление и наказание в воззрениях отечественных исследователей в XVIII – начале XIX в.. Максим Смоляров

Государь, считает Ф.В. Ушаков, одарен «верховною властью для направления всех единственных воль и сил к общественному благу». Именно государь как носитель общей воли является «носителем права на наказание». Последнее объясняется тем, что «сохранность народа и содержание доброго порядка… без учреждения наказаний и награждений приобрести не можно»[162]. Само наказание, отмечает Ф.В. Ушаков, не может состоять в возмездии злом за зло (действия государства, считал ученый, должно стремиться к благосостоянию государства, «а награждать злом за зло есть то же, что невозвратное зло себе со-делать»). Против наказания, «стремящегося к отвращению от беззаконных и злых дел всех ведающих о болезнях злодеями претерпеваемых», Ф.В. Ушаков выставляет тот же довод. От возражений, отмечает проф. Г.С. Фельдштейн, свободно наказание, которое носит характер исправления[163]. Но возможно ли осуществить исправление преступника? Возможно, считает Ф. В. Ушаков. Ученый предлагает удостовериться в наступлении исправления в каждом конкретном случае (начинается исправление обычно с «раскаяния», преступник рассматривается себя, познает свое противоправное поведение, наступает «отвращение к действиям, приведшим в раскаяние»). В результате «несчастный… отвращается от злодейства, а впечатление сие, всегда и непрерывно пребывающее, столь привычно ему станет, что от единые мысли злодеяния вострепещет».

      Наиболее благоприятным наказанием, по мнению ученого, является одиночное тюремное заключение. Наказания, считал ученый, не должны быть пожизненным и жестоким, они должны быть соразмерны преступлению. Последнее, видимо, им понимается, как назначение такого наказания, которое будет соответствовать индивидуальным особенностям преступника. Ученый заключал, что, «чем человек будет просвещеннее, тем положение сие будет для него несноснее; чем более он мог жить в довольствии, тем более сие состояние его скорбеть будет»[164].

      Что касается смертной казни, то Ф.В. Ушаков ярко протестует против нее, доказывая, что данный вид наказания, «поражая сильно и мгновенно души, бывает тем недействительною»[165]. Ученый отмечал, что смертная казнь имеет и еще одно серьезное препятствие для осуществления – невознаградимость (иногда истина по уголовному делу устанавливается не сразу, а «чрез долгое течение времени», «в суждении преступления можно ошибиться и осудить невинного» [166]).

      Воззрения еще одного ученого – И.В. Лопухина, которые стоит затронуть в данной работе, практически совпадали с лучшими пенитенциарными идеями А.Н. Радищева и Ф.В. Ушакова (проф. Г.С. Фельдштейн называет И.В. Лопухина стойким и искренним проводником идей Наказа Екатерины II в русскую жизнь).

      Как отмечает И.В. Лопухин, в уголовном праве должна господствовать позиция «nullum crimen sine poena, nulla poena sine lege». При этом, уголовный суд должен действовать так, чтобы и преступление не осталось без наказания, и «наказание… сколько можно не нарушая законов, было умеренно и общественной пользе соответственно»[167].

      Основная