Земский собор апреля 1584 г. был важнейшей вехой в развитии отношений между народом и властью в России: впервые в истории Московской Руси народ не просто принял совещательное участие в управлении государством, а сказал решающее слово в установлении высшей власти в стране. Причем – сказал его «в стенах» легитимного представительного собрания, созванного не по царской или княжеской, а по народной инициативе. Это было результатом длительного развития системы народного самоуправления, которое было инициировано Иваном Грозным и святителем Макарием как составная часть построения сословной «народной монархии».
Академик Л. В. Черепнин подчеркивает, что «…роль сословий в политической жизни страны возрастала. Есть основание думать, что и с отъездом царя Ивана IV в 1564 г. в Александрову слободу, и в 1584 г., после смерти царя, сословия проявили инициативу созыва земских соборов (выделено мной. – В. М.). Такая же инициатива проявлялась не раз и в дальнейшем, в годы «междуцарствий», когда усиление народного движения то толкало господствующие сословия на сплочение вокруг самодержавия, то использовалось ими в оппозиции самодержавию».[102]
События весны 1584 г. свидетельствовали, что векторы интересов самодержавной власти, «новой» московской элиты – поместного дворянства и широких народных масс все еще совпадали. Историческая развилка еще не была пройдена, и поворот в сторону общества, основанного на сотрудничестве и социальном консенсусе, в России был по-прежнему возможен.
Глава 9. Земские соборы смутного времени
Русская Смута
Четыре века назад вместе с Великим голодом на Русь пришла первая Смута.[103]
Как тогда говорили, «народ согрешит – царь умолит, а царь согрешит – народ не умолит». Видно, сильно согрешил царь Борис Годунов, а вместе с ним и русский народ, если Господь посетил Россию гладом, мором, междоусобицей, нашествием иноплеменных и разорением государства.
За три голодных года вымерло около половины населения страны: от 1/3 на юге до 2/3 на севере. Даже если летописец преувеличивал, все равно последствия голода были ужасны. На рынках продавали человечину. Дети поедали родителей, а родители – детей. Очевидец писал, что сам видел, как на столичной площади мать разрывала на части и поедала своего еще живого ребенка. Пишу об этом не для того, чтобы ужаснуть кого-то, а для того, чтобы показать, до каких глубин может пасть человеческая душа. Владельцы