Когда Евгений Сергеевич с Бубновым вышли обратно на улицу, там уже совсем смерклось. Они направились молча в сторону метро, но возле какого-то дома вдруг, не сговариваясь, остановились. Евгений Сергеевич вытащил пачку сигарет, закурил, выпустил обильно клубящийся на холоде дым. Ему пришлось поплотнее натянуть шапку, так как после тёплого уюта депутатского кабинета мороз казался особенно крепким.
– Сергеич, но ведь если они оставят своего Басова, то всё бессмысленно, – нарушил молчание Бубнов. – Там, в провинции, люди проголосуют за него просто потому, что он от КПРФ. Сто пудов так и будет!
– Не бессмысленно, Дима, – тихо ответил тот, выдержав паузу. – Знаешь ли, иногда случаются чудеса. И может быть, сейчас как раз тот самый случай.
Бубнов посмотрел на него непонимающе, даже ошарашено. Мол, что ты несёшь, Сергеич? Какие ещё, к чёрту, чудеса!
Но тот невозмутимо продолжил:
– Да, Дима, иногда события принимают неожиданный поворот. Просто надо понимать, что каждое чудо предваряется сначала чьим-то жгучим желанием, а затем неутомимой, самоотверженной деятельностью. Я сейчас не могу тебе этого доказать, просто я это чувствую, и ты, пожалуйста, поверь мне на слово: всё, что нам предстоит в Дзержинске, мхом не зарастёт и не канет в Лету.
Глава III
Была ещё ночь, когда Глеб, Ирокез и Серёга вылезли из вагона в Дзержинске. Нешуточный мороз немилосердно драл их опухшие лица, когда они, нелепо топчась посреди пустынного, заснеженного перрона, вертели головами во все стороны, высматривая встречающих.
Вчера, сев в поезд уже изрядно захмелевшими, они легкомысленно продолжали пить почти всю дорогу, пугая сонных, вялых пассажиров плацкарта своими резкими голосами и громким грубым смехом. И угомонились только пару часов назад, повалившись, не раздеваясь, на голые, без постельного белья, койки. Перед самым прибытием их насилу растолкала проводница.
– Вставайте, стоянка всего две минуты, – трясла она парней за плечи и прибавляла затем с недовольным бурчанием. – Чего бухать было так, что подняться наутро не в силах?
Когда они, наконец, пробудились и, похватав рюкзаки, заспешили к выходу, поезд уже трогался, и парням пришлось спрыгивать на перрон из уже заскрипевшего колёсами вагона.
– Евгений Сергеевич говорил, что нас встретят, – пробормотал Глеб, ёжась от холода и тряся туго соображающей, чугунной головой.
– Да, Миша должен подойти, Мишка Молотков, – подтвердил Ирокез, притопывая ногами. – Может, проспал?
После протопленного вагона скорого поезда предрассветный мороз казался им особенно лютым.
– Тоже набухался, небось. Работы-то здесь пока ещё нет, мы только первые листовки подогнали, – предположил Серёга, легонько пнув ногой здоровенный