– Я деньги забыл.
– Какие?
– Ну – те, – говорит Валера о валюте, – но жена обещала подвезти.
– Ну, дай бог, – отвечает Старостин. – Дай бог…
Команду тут же, после звонка, начали шерстить. Смотрю, а Чапай ходит по кругу, как будто ничего не происходит. Я волнуюсь – что делать-то, команде играть, сейчас не выпустят. А Старостин продолжает ходить по кругу, держа руки за спиной.
Но помог, как мы их называли, Дядя Ваня – один из работников КГБ, которые всегда сопровождали советские команды. Он под свое поручительство договорился, чтобы всех отпустили, а по возвращении несколько игроков стали невыездными. Но вообще-то, это было больше по незнанию, надо было просто декларировать деньги на таможне – я много играл в сборной и никогда проблем с этим не имел.
В команде, конечно, был разбор того самого «дела о мохере» – устроили собрание. Старостин обычно перед ними проводил инструктаж, готовил нас к выступлению, кому и что говорить: мохер, мол, купили детям, родственникам в подарок, но ни в коем случае не на продажу.
И вот команда отвечает на вопрос: тот купил 100 кусков мохера дедушке, тот бабушке, детям. И только Вася Калинов не врет: «Ну как зачем купил? Отпуск же скоро, деньги нужны! Этого мохера, если продать, на машину хватит!»
Вася Калинов – это трагическая судьба: поиграл на высшем уровне совсем немного (но как поиграл!), а затем просто пропал.
Как-то, когда я уже руководил мини-футбольным «Спартаком», а офис был в ДК «МЭЛЗ» на Семеновской, Вася приехал и попросил денег. По его словам, нужно было дать взятку, чтобы его устроили на работу охранником на автостоянку. Я понимал, что пропьет, но он приехал с сыном. Сергей, сын, сказал мне, что несколько дней не ел. Я повел парня в буфет, накормил, сказал, что дорогу он ко мне теперь знает и в любой момент может приехать. Как-то, много лет спустя, Сергей позвонил мне в эфир радиопрограммы – очень рад, что парень вырос. Да в кого! Года два назад в Якутске, куда я был зван послом футбола на детские олимпийские игры Азии, мне секретарь федерации шашек России сказал, что Сергей Калинов стал одним из лучших гроссмейстеров страны. И я очень этому порадовался.
В конце 72-го Симоняна все достало. Мало того, что год закончили неудачно – 11-е место (несколько игроков после той истории с мохером стали невыездными и команду покинули). Чувствовалось, что тренера обложили с разных сторон – как волка на охоте флажками, и этот образ Палыч как-то привел в интервью.
В конце 72-го он приехал ко мне домой. Сели на кухне, Никита Палыч и моя жена Татьяна выпили чуть-чуть коньячку, и тренер сказал страшные для меня слова: «Женя, я хочу уйти из «Спартака».
Все время думаю, почему он приехал ко мне. Возможно, потому,