– Я вдова капитана и кавалера Веревкина! – тихо, но с достоинством ответила женщина.
– Чего-то сего не видно!
Просительница молча опустила глаза. По ее лицу текли слезы. Да и что могла она ответить, когда в узелке оставался у нее всего рубль с полушкой, а впереди был еще не близкий путь в Херсон…
– Ладно, ладно! – немного смягчился чиновник. – Передам бумагу в инстанции высокие. Не слезись!
Через одну-две недели прошение вдовы легло на стол императора Павла Первого. В прошении значилось: «Умерший муж мой капитан 1-го ранга Веревкин в продолжение службы вечной славы достойнейшим предкам В. И.В. был еще в первую с турками войну в сражениях и ранен, а в последнюю… будучи командиром на батарее, сражался с неприятельским флотом через 2 дня неутомимо; но где уже силы неприятельские превозмогли храбрость его и он не предвидел для себя никакого спасения, то, не щадя жизни своей, прорубил батарею и утопающий взят в плен; а по заключении мира, хотя и получил освобождение, но вскоре скончался, оставив меня в крайней бедности, ибо был он дворянин недостаточный и все содержание наше состояло в одном получаемом жаловании. Лишенная всех средств к пропитанию, дерзаю прибегнуть к неисчерпаемой щедрости В. И.В.».
В день, когда император ознакомился с письмом, настроение у Павла Петровича было неважным. Что-то не ладилось в политике английской и совсем уж плохо обстояло во французской, а тут еще на утреннем разводе офицеры были как один сонные, а солдаты расхристаны.
– Кто таков был сей Веревкин? – недовольно пожал плечами император, бумагу бегло пробежав глазами. – Просят у нас нынче все! Зато служить не желает по чести никто!
Павел вернул письмо дежурному генералу:
– Разберись и глянь, стоит ли выправлять здесь пенсион!
Через день в черноморское адмиралтейство ушло повеление учинить выправку, отчего вдове капитана и кавалера Веревкина не дадена пенсия и какие к тому основания имеются.
Мы, наверное, уже никогда и не узнаем, чем закончилась эта печальная, но, увы, не редкая на Руси история. Но все же мне очень хочется, чтобы Мария Давыдовна Веревкина не была забыта и смогла как-то скоротать свой скорбный вдовий век. А еще я хочу вспомнить ее мужа капитана и кавалера Андрея Евграфовича Веревкина – человека, у которого при жизни было отнято его доброе имя. Пусть же оно вернется к нему спустя два столетия…
Командир плавбатареи
В конце восьмидесятых годов восемнадцатого столетия Россия вступала в новую полосу больших европейских войн. И если на северных рубежах жаждал реванша за Полтаву и Гангут самолюбивый и азартный шведский король Густав Третий, то в придунайских степях собиралось неисчислимое турецкое воинство, чтобы вновь навалиться всею силой на дерзких московитов.
В Петербурге нервничали изрядно. Императрица Екатерина II войны не желала.
– Хоть бы годик еще мирный нам Господь даровал! – делилась она