Неужто только доброе от Бога
мы будем принимать, а злого мы
не будем принимать?» Ни словом Иов
не согрешил устами тут своими.
И о несчастьях, Иова постигших,
его три друга верных услыхали
и каждый вышел в путь из мест своих.
Их звали: Елифаз Феманитянин,
Вилдад Савхеянин и третий друг
Софар Наамитянин. И сошлись,
затем чтобы втроем к нему идти:
с ним сетовать и утешать его.
И подняли они глаза свои
и не узнали Иова; и голос
возвысили они и зарыдали,
и разодрали каждый на себе
всю верхнюю одежду; и бросали
пыль к небу над своими головами.
И вместе с ним сидели на земле
семь дней и семь ночей. Никто ни слова
не говорил ему, ибо видали,
как велико страдание его.
Глава 3. Первая речь Иова
После того открыл уста свои
и проклял день свой Иов. И сказал:
«Погибни день, в который я родился,
и эта ночь, в которую сказали:
«Зачался человек!» Да будет день
тот тьмою; да не взыщет Бог его,
и да не воссияет свет над ним!
Да омрачит тень смертная его
и тьма ночная, да обложит туча,
да устрашатся дня того, как зноя!
Та ночь, – да обладает ею мрак,
да не сочтись она вовек в днях года,
да не войти ей в месяцев число!
О! Ночь та – да она безлюдна будет,
да не войдет веселие в нее!
Да проклянет ее, кто в силах день
проклясть и разбудить левиафана!
Да смеркнется звезда ее рассвета;
пусть света ждет она, и не придет он;
да не видать ей ввек ресниц денницы
за то, что чрева матери моей
дверей не затворила, не сокрыла
от глаз моих все горести мои!
Зачем я, из утробы выходя,
не умер, почему я не скончался,
когда из чрева вышел? Для чего
меня колени приняли? Зачем
сосать сосцы мне было? Я б теперь
лежал и почивал, и спал бы тихо,
и мне покойно было бы с царями,
с советниками всяческой земли,
что для себя застроили пустыни;
с князьями, у кого имелось злато,
кто мог наполнить дом свой серебром.
Или пускай, как выкидыш сокрытый,
я не существовал бы, как младенцы,
не видевшие света. Там навек
все беззаконные перестают
страх наводить; там отдыхают те,
чьи силы истощились; и покой
там узники вкушают и не слышат
как грозно их надсмотрщики кричат.
Уравнены там малый и великий,
и раб свободен там от господина.
На что же дан страдальцам свет, а жизнь —
душою огорченным, кто ждет смерти —
и нет ее; кто вырыл бы ее
охотнее, чем клад, кто до восторга
обрадовался бы и восхитился,
что гроб