Часам к двум отделение постепенно стихает. Лишние удаляются, остается лишь необходимое для должного функционирования количество народа: две акушерки, детская сестра и дежурный врач. Иногда акушерка одна – вторая больна, и некем сегодня ее заменить. Иногда дежурный врач есть только в родблоке: «Ты позвони, если что, он спустится». Круглосуточный педиатр – вообще редкий, вымирающий вид. Он обитает в отделении детской интенсивной терапии, но иногда его и там не удается найти.
Иногда я одна на весь огромный этаж, и только где-то в самом конце слабо светится окошко детской палаты. Иногда мне кажется, что я осталась одна во всем мире.
Не считая, конечно, пациенток – беременных, рожениц и родильниц. Впрочем, по ночам они, как правило, спят. Если, конечно, не рожают. Да и потом – это же не они со мной. Это ж, наоборот, я с ними. Ну, в смысле, я ж за них отвечаю.
*
Кровь. Все время кровь. Потоки крови захлестывают колени, медленно с трудом, я иду по кровавой реке, против течения, и все время яркий свет в глаза, руки в подсыхающей крови, сухая корка брызг на лице, на носу, вокруг глаз, точно веснушки… Шум крови в ушах, металлический привкус во рту. Запах крови везде, на всем, к чему прикоснешься, на всем, что только есть на вокруг.
Столько крови не смыть, от нее уже не отчиститься никогда, она на одежде, на обуви, везде-везде. – темные, бурые пятна.
Нет смысла уже ни смывать, ни отстирывать, ведь все равно же завтра опять, и послезавтра, и вообще теперь всегда…
Алый отсвет на стенах туннеля, а впереди – розовый свет зари.
И – знакомый уже, дикий, звериный крик
– А-а-а! Помогите! Кто-нибудь, помогите!
– Поможем-поможем – автоматически отзываюсь я, еще не вынырнув до конца из кроваво-красной пучины сна.
И что за напасть! С тех пор как пришла сюда, все время снится кровь. Даже дома.
– Дыши. Медленно дыши – вдох-выдох, ну, вдох-выдох, вот молодец! А теперь потужься – так, так, еще разок… Ну вот и все!
– Все? – С надеждой обращенные ко мне глаза вновь затуманиваются паникой. – Ой, а почему оно… шевелится?
Да, кажется все пошло не совсем как задумано…
– Это? Это ничего. Не обращай внимания. Это так, рефлекторно.
*
– Боже, как все это скучно! – Хорошенькие кудряшки Маргариты Алексеевны выбились из-под шапочки, пунцовый ротик, как всегда, тщательно накрашенный, (точно сейчас не три часа ночи, а белый день на дворе), приоткрылся в маленьком зевочке. – Будто вы сами не знаете что делать, будто не видите, что он все равно максимум через час загнется. Что мне с ним делать, ведь не в реанимацию же отсюда тащить. Смешно!
– Что-что! – Марью Антоновну, врача-гинеколога, мощную, почти квадратную сорокалетнюю тетку, не так-то легко было сбить с толку. – Да