Игра. «Не спеши узнать чужие секреты…». Екатерина Павлова

Особой четкостью портрет не отличался, но как будто дышал и вибрировал насыщенностью красок и эротизмом изображения. Я провела пальцами по нему не в силах устоять. Через какое-то время взяла следующий, на нем была снова женщина, и снова в профиль было лицо и шея, а грудь и все ниже следующее были написаны в анфас. Потом снова портрет, и снова странность – ее плечи и лопатки, и копна огненных волос, поднятых руками. И еще один, на нем модель сидела в анфас, широко расставив ноги, и загородив свое лицо зачесанными вперед волосами.

      – И как вам? – раздалось над моим ухом.

      Я обернулась, не узнав голоса.

      Надо мной стоя мужчина лет тридцати пяти, с черными глазами и загорелой кожей. Он немного улыбался. Его волосы были лощено зачесаны назад, и как будто влажноваты. Про таких мужчин говорят – дьявольски привлекателен.

      – Габриэль, что ты здесь делаешь! – Леонардо бросил свою работу и резко подошел к нам.

      – Пришел по делу, – ответил тот. И немного сменив тон, добавил. – Может, ты мне преподашь несколько уроков? Всю жизнь мечтал рисовать так.

      – Почему ты вечно подкрадываешься? Сколько раз повторять, без стука не входить, и предупреждать заранее о своем приходе.

      – Так не интересно. Приятнее, заставать человека в необычных положениях.

      – Я же сказал, что я буду занят все время. И сказал, чтобы ты предупреждал о своем приходе заранее.

      – Да, да, – слабо обращая внимание на маэстро, произнес другой человек в мастерской.

      – Ну и как вам шедевры эротического искусства Леонардо? Впечатляет, правда?

      – Вы тоже художник?

      – Жалкий ученик мастера, – немного нахально ответил Габриэль и обольстительно улыбнулся.– До его уровня мне никогда не дорасти.

      – Самокритика – тоже хорошая вещь!

      Он улыбнулся, поведя бровью, и не сводил взгляда черных глаз.

      – Надолго к нам?

      – На месяц, другой, – ответила я, мягко улыбнувшись.

      – Надо будет обязательно показать вам Венецию.

      – Мне уже показали, – улыбнулась снова.

      Он взглянул на Леонардо и возвратился глазами ко мне.

      – Ну, Леонардо – эстет! Уверен, что настоящий город Вы не увидели! Злачные места, где собираются гуляки и грабители, непризнанные гении и скупщики краденного, творческие личности и проститутки мира искусств….

      – Проститутки мира искусств?

      – Натурщицы, – пояснил он, – мечтающие остаться на полотнах великих художников.

      – Например, на Ваших?

      Мужчина засмеялся.

      – Не гнушаюсь и этим, – ответил он, улыбнувшись от уха до уха.

      И провел рукой по подбородку, на котором блеснул роскошный перстень с рубином.

      – Хватит нести всякую чушь! – резко оборвал его Леонардо.– Не слушай его, он как всегда по-идиотски себя ведет, – обратился художник ко мне.

      Пришлось