Марин, которая в момент конфликта возглавляла юридический департамент Национального Фронта, вела активную борьбу против Мари-Каролин, однако впоследствии примирилась с «предательницей» – в СМИ писали, что важную роль в примирении сестер сыграла Пьеретт, отдавшая, таким образом, долг своим детям за то, что они помогли ей вернуться в клан.
«Сегодня наши дети регулярно видятся, – говорила Марин в 2011 г. – Что касается меня, я полностью ее простила. Ведь она – моя сестра».[22] Каро полностью ушла из политики и посвятила себя семейной жизни. А вот ее муж, Филипп Оливье, даже был некоторое время одним из наиболее доверенных советников Марин Ле Пен, когда она заняла пост президента Национального Фронта[23].
Что касается Янн, то она попыталась «соскочить» с подножки семейно-партийного экспресса, едва став совершеннолетней. Самая чувствительная и ранимая из сестер, тяжело переживавшая «атмосферу смерти», сгущавшуюся вокруг Монтрету, она была нонкомформисткой в изначально нонконформистском семействе. «Я – лепеновская хипушка», – говорила Янн о себе. За месяц до получения диплома бакалавра она бросила лицей, не предупредив родителей, и уехала на Маврикий работать аниматором в отеле. Потом быстро – и тоже никого не предупредив, – вышла замуж за стюарда («Это было заманчиво, поскольку он не имел никакого отношения к политике»). Но этот брак оказался неудачным, и в 1993 г. Янн все-таки вернулась во «Вселенную Ле Пен» и вышла замуж во второй раз – за президента молодежной организации Национального Фронта Самуэля Марешаля. С ним она тоже впоследствии развелась, но перед этим родила троих детей – в том числе, Марион Марешаль Ле Пен, которая ныне считается восходящей звездой движения[24]. Впоследствии Янн работала помощником депутата Европарламента, одного из наиболее влиятельных партийных деятелей, Бруно Гольниша. Несмотря на это (Гольниш был соперником Марин в борьбе за пост президента НФ в 2011 г.) Янн до сих пор очень близка с Марин, которая называет ее «моя сестра-близнец».
Что касается самой Марин, то она даже не предпринимала никаких попыток вырваться из силового поля Жана-Мари и его партии. Она – единственная из всей семьи – была предана отцу без каких-либо оговорок. «Ради отца Марин была готова на все», – писал редактор France Soir Тугдуаль Дени.