Шеф ЦРУ. Да разве это народ? Сброд.
Президент. Тем лучше, легче будет установить демократию. Сброд на демократию падок! А вы не выясняли, этот народ-сброд чем-нибудь недоволен?
Шеф ЦРУ. Выясняли!
Президент. И чем?
Шеф ЦРУ. Всем! Но особенно тем, что у них нет свободного доступа к Интернету.
Президент. Откуда знаете?
Шеф ЦРУ. Человечек объявился. Из местных.
Президент. Кто такой?
Шеф ЦРУ. Анунак.
Президент. Просто анунак?
Шеф ЦРУ. Нет, законченный анунак.
Президент. Так в чём же дело? Направьте кого-нибудь к этому сброду. Кто из агентов вернулся из стран, в которых наши миротворцы борются за демократию?
Шеф ЦРУ. Агент 00!
Президент. Вот и отправляйте его. Пусть пообещает им этот Интернет. Вы же знаете, демократия – это когда рабы получают свободный доступ к Интернету. И пускай объяснит этим законченным анунакам, что их король тиран! Наверняка против геев, значит, против демократии. Ещё пускай ужасов добавят: отвергает зоофилию, некрофилию… Словом, совсем о людях не думает. Не соблюдает права человека. И животных! Надо дать им понять, что цивилизованные народы так жить не должны. И они сами свергнут тирана! Приступайте. На всё про всё у вас два месяца! К Рождеству у нас должен быть контрольный пакет. всей Анунакии!
Сцена IV
Аэропорт небольшого сибирского города Закидонска
У здания аэропорта собираются девушки танцевального ансамбля. Все с косами, красавицы, одеты так, словно сразу по выходе из самолёта должны будут выйти на сцену. Их руководитель, менеджер по имени Жоржик, среднего роста, еврей, гей. Одет ярко, как и подобает геям-импресарио, в трендовые бренды.
Жоржик. Подруженьки, подруженьки… кого ещё нет? Отзовитесь.
Первая. Меня нет.
Вторая. И меня нет.
Жоржик (сердито). Как же вас нет, если вы мне отвечаете, дурищи?
Девушки смеются. Все в хорошем настроении, они летят за границу.
Третья. Жоржик, куда мы летим?
Жоржик. Девочки, это сюрприз! Прилетим – скажу. Где наша Красавка? И помощница Валюшка, крестница моя, тоже запаздывает. А, вот и она!
Первая (оборачивается). Боже, кто это?!
К Жоржику подходят мать с дочкой. Мать из тех, о ком говорят «в сорок пять баба ягодка опять». Красивая, элегантная… Дочь – прямая противоположность, одета по-тинейджерски уродливо – этакая смесь панка, гота и эмо. Мужские штанцы с ширинкой до колен. Фиолетовые волосы, торчащие, как иглы у ежа, накрашенные чёрным губы, на лбу, где должен быть третий глаз, – череп с костями, одета соответствующе, словом, уродина редчайшая. Но, как ребёнок, с аппетитом ест молочный сырок, несмотря на злое выражение лица. Ни на кого не обращает внимания.
Жоржик (матери). И ты хочешь, Ульяна, чтобы в этом виде Валюшка работала моей переводчицей?
Дочка (огрызается). Я не Валюшка, я Валькирия.
Ульяна. Гормоны, Жоржик, гормоны.