Н. С.: Распределение, во-первых, с точки зрения прибыли, а не с точки зрения морали, согласен. И там тоже надо быть коррупционером.
Вопрос: Какие Вы видите пути выхода, потому что это замкнутый круг, потому что люди оттуда выдавливаются? Соответственно, приходят люди с другими религиозными установками, другим религиозным мировоззрением, все, кто наверх поднимаются. Как выйти из этой ситуации, как этот круг замкнутый разорвать?
Н. С.: Только изменением социального строя, если говорить кратко. Я ещё раз подчёркиваю, я социалист, но я ратую за христианский социализм, то есть за социализм, когда идеология общества будет христианская, а вот экономическая модель общества будет социалистическая. Социалистическая в смысле буквальном, в смысле общественной собственности на средства производства, как это было при Сталине. Как перейти к христианскому социализму? Вот этого я не скажу, не знаю.
Комментарий из зала: Ортодоксальная Церковь категорически против, называет это ересью, не получится у нас перейти.
Н. С.: Понимаете, в чём дело. В Церкви тоже не всё так просто. Ладно, считайте, что вы мне задали вопрос. Понимаете, в Церкви тоже есть разные силы. Вот я в Церкви, я член Церкви, и не один я такой. Очень много мирян поддерживают примерно такие же или чуть более мягкие мнения, как мои. Другое дело, батюшки – да, там большинство за частную собственность. И чем мы выше пойдём по иерархии, тем вот эта капиталофилия, то есть принятие капиталистических принципов, более явная.
Понимаете, Церковь – институт инерционный. Но и там всё может постепенно меняться. 10–15 лет назад было вообще плохо, меня просто обзывали психом, ненормальным, и всё. Сейчас у меня много сторонников. Я думаю, с Церковью надо работать аккуратно, вежливо, а главное – квалифицированно. Там же наработано мощное богословие, и, как видите, богословие тоже противоречивое. Иоанн Златоуст – он за нас (и многие Святые Отцы), поэтому от этого надо и отталкиваться в нашей проповеди. Надо акт уализировать его учение, надо его пропагандировать, надо доказывать, что оно зиждется на Евангелии. Вот это, собственно, мой подход к проблеме: начинать с Евангелия, со святоотеческих толкований Евангелия. Так что дело не безнадежно, надо только терпеливо работать.
Вопрос: Говоря об этой притче, Вы сказали, что много противоречивых толкований, и в конце мы остановились на толковании, которое объясняет, что это частная собственность, и управитель играет роль собственника. Когда появилось это толкование? Кто ему противостоял, если кто-то вообще противостоял? Его генезис? И насколько это толкование живо в различных христианских конфессиях, в частности в католицизме, протестантизме? Есть какие-то различия?
Н. С.: