Не знаю, почему, но у меня вызывают опаску люди, которым нравится черный цвет. Кто-то считает, что это классика. Но, по-моему, если человек замечает вокруг себя лишь черное, у него нет светлого будущего.
Я все слушала и слушала то, что он говорил и с какими эмоциями, и с какой мимикой это делал.
Мне не нравилось его слушать, я ему не верила и не верила в то, что я была такой стервой.
Мне не давала покоя та женщина, которую я увидела в окне и, по-моему, на сумасшедшую она не смахивает. Не могу её забыть. Мне кажется, что она и есть той ниточкой, которая ведет к моему прошлому, она что-то знает.
Постоянно смотрел на часы. Золотые.
– Мне пора, дорогая. Извини. Мне нужно зайти ещё к твоему лечащему врачу.
– Да, конечно. – подставила неохотно свою щеку для его поцелуя.
Как только дверь захлопнулась, я вскочила с кровати и решила проследить за новоиспеченным муженьком.
Благо, что в коридоре никого не было… Он зашёл в какую-то комнату, но дверь до конца не захлопнул. «Ординаторская» – синяя табличка с серебристой надписью на белой крашенной двери.
Я посмотрела вокруг – никого. Стала возле двери, как шпионка. Моя светло-розовая пижама из хлопка сливалась с выкрашенными до половины в непонятный то ли жёлтоватый, то ли розоватый цвет больничными стенами.
– Она вспоминать начнёт скоро, не волнуйтесь. – я сразу узнала Ефим Георгиевича по голосу.
– Понимаете… – начал Александр. – Это, конечно, хорошо, что вспоминает. Но подумайте сами, до аварии она была не совсем хорошим человеком, к тому же постоянные заскоки, как сумасшедшая…
– К чему вы ведёте? Меня другие пациенты ждут. Говорите прямо. – голос врача резко переменился.
– Ей не нужно вспоминать. У неё сейчас другая жизнь начнётся. Новая.
Длительная пауза. Александр не хочет, чтобы я вспоминала. Ему, явно есть, что скрывать. Мне ещё больше захотелось вспомнить всё до последнего: от самого важного до мелочного и не совсем нужного. Всё.
– Можно же заменить лекарства? – голос Александра едва ли слышный, и шуршание я.
– Да что вы делаете! Побойтесь Бога! Уберите ваши деньги немедленно. – этот гад ему ещё и деньги предложил. Врач отказывается. Принципиальный, видимо. Старой закалки.
– Деньги оставьте себе, это только маленький аванс. Я завтра буду навещать её и узнаю ваше решение.
– Да заберите! Не нужны они мне! – чуть ли не крича, отвечал Ефим Георгиевич.
– Ну подумайте, если не вы, так кто-то другой