Иллюзия ошибки. Роман Казимирский

меня это с раннего детства. Гросман говорит, это генетическая аномалия. Еще когда я был совсем ребенком, меня привлекала сама смерть как явление. Казалась мне интересной, понимаешь? Помню, как-то телега переехала котенка, и он умер не сразу. Так вот, когда мои родители увидели, как я наблюдаю за его агонией, то сразу обратились к врачам. Но те сказали, что это нормально для моего возраста, и родители успокоились. На время, конечно. Потому что вскоре они опять застали меня за тем же занятием. Наверное, они подумали тогда, что я сам подстроил все, но это не так, честное слово. Я вообще никому не способен причинить боль. Только не я. В общем, время шло, я рос – и мои родители, в конце концов, были вынуждены признать, что их горячо любимый сынок родился с изъяном. Естественно, потом была вереница всяких врачей, каждый из которых предлагал свое лечение. В итоге мы добрались и до доктора Гросмана, но это произошло уже много позже и без участия моего дражайшего семейства.

      Произнеся последние слова, Тоби вдруг замолчал, и его лицо омрачилось.

      – Знаешь, я на самом деле любил своих стариков, – наконец, продолжил он. – Но это сильнее меня. Однажды в нашем доме случился пожар. Потом полицейские утверждали, что это я его устроил, но все это чушь. Я был совершенно не при чем. Но я не виню их. В том, что произошло, есть и моя вина. Видишь ли, я мог их спасти. Пламя как-то слишком быстро распространилось, и они оказались в ловушке, а дверь наружу была запертой. Я в тот момент находился во дворе и все видел. Прекрасно помню, как отец просил меня открыть дверь. Я знал, где находится ключ, и даже взял его, но в последний момент что-то меня удержало. Мне было любопытно, понимаешь? Прежде я никогда не видел, как гибнут люди – и мне хотелось почувствовать, каково это. Так что я спокойно стоял и наблюдал за тем, как они горели, сначала отец, потом мать.

      – И что ты почувствовал? – я с ужасом смотрел на этого миловидного мальчика, пытаясь понять, что творится в его голове.

      – А знаешь, мне понравилось, – вдруг улыбнулся Тоби, моментально превратившись в ребенка, который вспомнил о чем-то приятном, как, например, шоколадный торт или подарки под елкой. – Нет, я не жду, что ты поймешь меня. И да – я знаю, что являюсь уродом. Но мне ничего не остается, кроме как принять себя таким, какой я есть. Чего я и тебе советую, кстати.

      – Спасибо, конечно, за совет, – я кивнул, дав себе обещание никогда больше не общаться с этим извращенцем. – Но я все же постараюсь выбраться отсюда как можно скорее.

      – Ну, что ж, удачи тебе, – Тоби закинул ногу на ногу с видом профессора, разговаривающего со студентом. – Может быть, у тебя и получится. Чудеса случаются.

      – И много здесь таких, как ты? – я все же решил узнать как можно больше об этом месте прежде, чем заканчивать эту неприятную беседу.

      – Как мы, ты хотел сказать? – подмигнул Тоби. – Ну, ладно, не кипятись, я понял: я – плохой, ты – хороший. Да, с пару десятков наберется. И это если не считать покалеченных.

      – То есть?

      – Я же, кажется, уже говорил, что папашу интересуют не только психические