– Что это за пятна? – осторожно, со всей почтительностью поинтересовался мальчик. – Никто не может объяснить, все умники отступают, все родственники поджимают губы.
– Ты хочешь знать, что это такое, Мериптах?
– Да, очень хочу.
– Я расскажу тебе. Не сейчас. Когда ты придешь ко мне в следующий раз. Мне нужно подумать. Ты ведь придешь ко мне?
– Я приду…
Сзади послышался шум раздвигаемых веток. Мериптах обернулся. Два встретивших его гиганта торопливо углублялись в сад.
– Кто они? Они напугали меня.
– Это Са-Амон и Са-Ра. Они были борцами на праздничных ристалищах в Фивах. Им не было равных. Они пили пиво без предела и спали с женщинами без разбору. Один раздробил другому нос, а тот в ответ изгрыз ему ухо. Они не боялись никого, но, оказавшись перед ликом Амона и почувствовав бездну его силы, устыдились, пали ниц и стали другими людьми, и теперь служат в храме. Руки у них сильные, а души кроткие. Ты не должен их бояться, они никогда не сделают тебе ничего плохого. Наоборот, защитят.
– Защитят?
Мериптах осторожно поинтересовался, только ли против злонамеренных людей может послужить их защита. Его святейшество спросил чуть удивленно, кто помимо людей может грозить сыну Бакенсети. И услышал быстрый, осторожный рассказ о ночном визите бога-крокодила. Он боялся, что дядя, как и все прочие, не захочет толком его выслушать.
– Он приходил за мной.
Глаза верховного жреца вновь сузились. Он выпрямился в кресле, опершись о подлокотники, и сказал:
– Я приехал вовремя.
Мальчику услышался в этих словах какой-то поощрительный оттенок, и он дал более распространенную версию поразительной истории. Вспомнил все вопросы хищного божества, а свои ответы расширил и приукрасил. Выглядело так, что он сообщил Себеку не только о своих успехах в счете и о благочестивом поведении, но также успел вставить словечко и о своей любви к живому богу фараону Апопу. Перечислил все его величественные титулы и даже сообщил о скором счастье лично предстать пред всевидящие очи благодатного правителя.
– Не смей называть богом это нечистое животное! – глухо прорычал Аменемхет. – Это не фараон, а подлый захватчик, не благодатный правитель, а чума и проказа страны нашей!
Услышанное было столь невозможно и непонятно, что Мериптах просто окаменел. Всю свою жизнь из уст отца и его слуг он слышал только восхваления в адрес царя Авариса, и произносились они так, что нельзя было подумать, что произносятся они неискренне. Если бы у него спросили, как князь Бакенсети относится к фараону Апопу, он бы не задумываясь сказал, что князь всем сердцем любит фараона, любит даже больше, чем его, собственного сына. Замерев, мальчик ждал продолжения и объяснения, ибо они не могли не последовать после таких слов.
Верховный жрец молчал, но явно не раскаиваясь в сказанном.
«Может, мне все только послышалось?» – зашевелилась маленькая, но спасительная мысль в голове у мальчика.
В