Все, чем я живу и дышу, посвящается Ирине.
Избранное
«Сольюсь со светлым миром высоты, И жажду утолю неведанных познаний. Увижу смысл духовной красоты, И окунусь в любовь божественных созданий…»
Сон
Мой сон, как маленькая смерть,
К другим мирам уносит душу.
И погружаясь в эту круговерть,
Надеюсь, что границы не нарушу.
Хоть тело в неподвижности лежит,
И, кажется, оно совсем не дышит,
Ресница в лунном свете не дрожит,
И лишь инстинкт мой что-то слышит.
Издревле чуткий сторож естества
Спокойствие мне охранять назначен.
Приняв обличие земного существа,
Мой дух уверен, что не будет схвачен.
Уговорив натруженную плоть
На миг блаженным сном забыться,
Мирских соблазнов похоть побороть,
Душа способна к светлому стремиться.
Невидимые крылья развернув,
Из душной тени мелочных желаний.
Покинет грешный мир, едва взглянув,
На глупость пламенных воззваний.
Границу чёрной ночи разорвав,
Я солнца в полночь свет увижу.
Себе сознаюсь, слова не соврав,
Что я свободен от всего, что ненавижу.
Сольюсь со светлым миром высоты,
И жажду утолю неведанных познаний.
Увижу смысл духовной красоты,
И окунусь в любовь божественных созданий.
Едва рассвет забрезжить поспешит,
Я в тело обернусь, лежащее на зоне.
С тоской глядя, как в темноте горит,
Чужой души огонь на небосклоне.
Как быть?
Как разум опытом познания наполнить?
Как сердце пылким чувством напоить?
Счастливым стать и зла не помнить,
А душу к светлой радости открыть?
Не стать рабом достатка и порока,
И что такое зависть позабыть.
Прислушаться бы к голосу пророка,
И жизнь, как рифму, правильно сложить.
Найти свою звезду на небосклоне,
Дорогой праведника босиком пройти.
Не прикасаясь к царственной короне,
Тяжёлый крест на гору донести.
Источник мудрости издалека увидеть
Души израненной смятенье утолить.
В нём отраженье Господа представить,
И у него совет спросить – как быть?
Поводырь
Мы часто себе ищем господина,
Безропотно в затылок становясь.
И лишь когда минула половина,
Осознаём, что перед нами мразь.
Коварством, лестью и обманом
Они стремятся захватить штурвал.
Затем всё тащат по карманам,
И в иступленьи топчут идеал.
Как дорого доверчивость даётся,
Но память почему-то не хранит.
И снова к власти нечисть рвётся,
Враньё преподнося как мрамор и гранит.
Солёный ветер паруса наполнит,
И серебриться океана ширь.
Бравурный марш в дорогу нам исполнит
Слепой, но очень хитрый поводырь.
Витязь
На ломтик чёрного, поджаренного хлеба.
Икры зернистой устремиться слой.
Салфетка красная и скатерть цвета неба,
Бокал хрустальный оттенят каёмкой золотой.
Оливки крупные в лучах свечи лоснятся,
И сельдь норвежская лучком окружена.
Опята скользкие на рыжики косятся,
Резная миска хрустом огурцов полна.
Капуста с клюквою морковкою украшена,
И заливной судак петрушкою покрыт.
Горчица в плошке так заботливо приглажена,
И чесночок в салате глубоко зарыт.
Графин пузатый запотел от одиночества,
Ножи и вилки, по ранжиру, к бою обнажив.
Издалека слышны слова пророчества –
Ещё никто в сей битве не остался жив.
Подобно витязю у камня на распутье,
В меню мерещатся три памятных