Еще через год у Арины родились двойняшки Степан и Демьян. Родители улетели в Шотландию посмотреть на внуков. Борис остался в Москве. Ему не хотелось видеть Арину в роли жены, матери большого семейства. Все, произошедшее с сестрой, он считал предательством. Неожиданно пришло осознание того, что он боится встречаться с Ниной, чтобы не разрушился иллюзорный мир детской фантазии, в котором он хотел подольше задержаться. Борис прекрасно понимал, что жизнь не похожа на их с Ариной сказку, что все намного сложней и запутанней. Но мечта помогает ему жить в реальности. Помогает быть непохожим на других. Пусть все вокруг считают его странным человеком. Пускай над ним смеются. Угодить толпе невозможно. Неизменно найдется тот, кто закричит: – Ату его! Ату!
Поэтому, лучше держаться подальше от семи земных соблазнов – сладострастия, богатства, праздности, жестокости, славы и мести.
– Мне быть непохожим на вас не страшно, страшней оказаться на вас похожим, примерить наряд из шагреневой кожи, – думал Борис.
Бабушка Клавдия умерла через два года после рождения двойняшек. Арина приехать не смогла, не с кем было оставить детей. На похороны собрались многочисленные родственники и дети Клавдии Андреевны: Сергей, Ирина, Константин, Ольга. К ним подошла высокая дама в черном строгом костюме и шляпе с вуалью. На ломаном русском языке объяснила, что приехала она из Америки, что зовут ее Улита Приморская. Она – внучка Бориса Приморского родного брата Арины – мамы Клавдии Андреевны. Дед Борис знал, что дети Арины никуда из Уссурийска не уедут. Искал их. Огорчился, когда узнал, что в живых осталась только Клавдия. Велел сыну Лаврентию ехать в Россию. Но тот не смог получить визу. И вот теперь она, Улита приехала по приглашению, которое ей выслала Клавдия Андреевна. Оказалось, что они переписывались больше года. Что приехать раньше не позволила смерть отца Лаврентия Борисовича Приморского. А теперь вот…
Улита прижала к глазам кружевной платочек. Сказала что-то по-английски. Родственники зашептались. Улита поспешно достала из сумочки письма, фотографии, принялась объяснять: вот это дед Борис с бабушкой Жаклин. Она была на двадцать лет его моложе. Вот отец Лаврентий с женой Дениз. Она тоже младше его на двадцать лет. А вот она – Улита Приморская. Дед просил не менять фамилию. Она сдержит данное ему слово.
Улита откинула вуаль с лица. Все ахнули. Быть не может: Улита Приморская собственной персоной. Борис снял портрет прапрабабушки со стены, протянул гостье. Ее лицо озарила счастливая улыбка.
– Ей на портрете тридцать шесть лет, – сказал Борис, с нескрываемым любопытством разглядывая утонченные черты новой родственницы.
– Как и мне, – машинально проговорила Улита, посмотрела