– Что? – распахивает глаза Варя. Ей любопытно увидеть беременную жену Олега Евгеньевича.
– Граждане, вы же взрослые люди, – качает головой врач. – Сколько вы женаты?
– Пять лет, – отвечает Олег.
– Ничего себе? – думает Варя. – Он женат пять лет, а я об этом ничего не знала. Какая низость. Как это подло с его стороны.
– Наверное, заждались появления наследника? Ждали, ждали и дождались, – врач добродушно смеется, похлопывает Олега по плечу.
– Не ждали, – растерянно говорит он.
– Значит, примите это, как подарок, как чудо, – врач пожимает ему руку, уходит.
– А где твоя беременная жена? – спрашивает Варя, усаживаясь на диване. Она осматривается, понимает, что это ее дом, ее маленькая квартира.
– Она сидит напротив, – отвечает Олег, опускаясь перед Варей на колени. Целует ее ладони, шепчет:
– Варька, это и в самом деле – чудо. У нас с тобой будет ребенок!
– У нас?! – выдыхает она, прижимается к груди Олега и рассказывает все, все, все о своем рождении, о своем птичьем имени, о переживаниях и страхах, о знакомстве с Никитой, об их прогулке по ночной Москве и о том, что она не знает, как ей теперь жить без него, Олега… и через вздох – Евгеньевича. Не знает. Не потому, что она привыкла к роскоши. Нет. Ей ничего не нужно. Материальная сторона ее мало интересует. Ей нужен он – Олег… Евгеньевич, ставший частью ее сознания, ее мира, непонятного, неизведанного мира, где первичны только чувства, а все остальное – вторично. Всего остального просто нет. Как нет листа, оторвавшегося от ветки. Капли, выпавшей из тучи. Песчинки, приклеившейся к подошве странника. Звезды, сорвавшейся с небес…
– Я никуда не отпущу тебя, Вар-ва-ра, Ва-рень-ка! – голос Олега нежный в самое сердце. – Я никогда не разожму своих объятий. Я буду вас оберегать. Готова ты остаться со мной навсегда?
– Да… I am ready to be with you forever,[3] – шепчет она.
– Forever… – разливается солнечным светом за окном его голос. Голос Олега… Евгеньевича…
История Арабской ночи
«Все – суета-сует» – конечность
Любых дорог, любых путей.
Все – исчезающая млечность,
Несущихся к закату дней.
Неповторимость постоянства,
Глухонемая пустота,
А над всемирной суетою -
Простор небесный – вы-со-та!
В комнате темно и тихо. В проеме окна виден тонкий, тончайший серебряный месяц, а над ним мерцает звездочка. Она крупная, хотя и расположена чуть выше, а значит дальше. Она не должна быть больше месяца, потому что она всего лишь звездочка – светящееся небесное тело, бывшее когда-то земным существом. Земным…
Как это было давно. Хрупкий осколок месяца ослепляет ее, хотя он не может ослеплять, не должен никого ослеплять. Он всего лишь – осколок луны.
– Хочешь, я расскажу тебе удивительную историю, сказочную историю арабской ночи? – спросила девушка, стоящая у окна.
– Расскажи. Я люблю сказки, – долетел из темноты комнаты к ней в проем окна сонно-ленивый