– Ну, это же интересно… И полезно… Вдруг ты от страха избавишься? Я уже позвонила в эту фирму и узнала, что рядом с лагерем есть море, пляж, лес… Но это не какая-то там допотопная пионерская база, а современный комплекс. Там есть и компьютеры, и Интернет, и дискотеки по вечерам устраивают, то есть можно хорошо отдохнуть, повеселиться и… подлечиться.
– Класс! – восхитился я. – Поражаюсь твоей оперативности! И лагерь, наверное, действительно чудесный, особенно природа – из названия видно – «Две сосны»!
Ворчал я в основном из-за того, что все решили без меня, но, подумав, сделал вывод, что старались-то мне во благо, а не кому-то другому. Да, я не скрываю свою болезнь, но и не люблю, когда на ней акцентируют внимание, я себя чувствую каким-то… ущербным.
– Ма, а про какое ты условие говорила? – вспомнил я.
Мама оставила пирожки, села напротив меня, умоляюще посмотрела мне в глаза и проникновенно попросила:
– Будь другом, сделай так, чтобы я не пошла на собрание… Терпеть не могу родительские собрания… Одеваться, краситься… Не люблю, когда все друг на друга пялятся, а потом за глаза обсуждают, кто во что был одет… Да и, наверное, в дневнике ничего хорошего я не увижу, как всегда…
– Ладно, так уж и быть, – великодушно согласился я.
Мама вскочила со стула и радостно закричала:
– Ур-ра! Спасибо! Ты самый лучший сын в мире! Я не пойду на собрание! Ура!
Вот такая она, моя мама. Просит меня, чтобы я разрешил ей не ходить на собрание.
Как бы я хотел всегда видеть маму такой счастливой…
Однако теперь, после всего, что произошло, мама улыбается редко и во всем винит себя, дескать, если бы она не увидела то объявление, ничего не случилось бы. Я успокаиваю маму, но она все равно терзается, что виновата она одна. Нет, не она виновата, а… судьба.
На следующий день мы отправились к моему психотерапевту Любови Ивановне, и она сказала, что этот лагерь открыла ее хорошая знакомая – кандидат психологических наук, умница, красавица, деток обожает… Лагерь помог справиться с проблемами уже сотням подростков! И убеждала, что и мне он поможет… Правда, эта знакомая вечно в разъездах, никто ее давно уже не видел, – вот такая она занятая.
Короче говоря, мы купили путевку в этот проклятый лагерь.
Несмотря на утро, в автобусе было очень жарко. Так жарко, что хотелось забыться, отключиться, лишь бы не вдыхать горячий воздух. От жары не спасали ни ледяной квас, ни минеральная вода, ни моя любимая пепси.
Пыльные двойные окна были закрыты наглухо, между ними лежали мертвые мухи и висели в своих паутинах скукоженные пауки.
Я оттянул майку и подул на тело через горловину.
– Вот жара, да? – спросил пробирающийся по проходу парень. Недолго думая, он уселся рядом со мной на соседнее сиденье.
– Ага.
– А говорили: заграничный комфортабельный автобус, кондиционеры, холодильник с напитками, все дела! Жуть, а не автобус! Ха, подумаешь, что заграничный! Толку-то? А ты чего боишься? –