– Эктор, а ты случайно не болтаешь про меня? Может быть, ты тоже что-нибудь рассказываешь своим подружкам, а они – своим хозяевам? Говори немедленно и честно!
Шут, полупридушенный воротником рубашки, натужно прокряхтел: «Нет». Артур отпустил его и с усмешкой заглянул в глаза.
– А почему я должен тебе верить?
– Потому что я умен. А кто умен – тот честен. Или – он умеет молчать…
Артур задумчиво изучал лицо шута. Он знал его уже двадцать лет, и Эктор всегда был таким, как сейчас – с ущербным, искривленным телом и ясным, прямым умом, прячущимся под личиной бесконечного лукавства и шутовства. Никто из придворных рыцарей не относился к Эктору серьезно, никто не видел в нем здравомыслящего человека – до того плотно приросла к нему маска безнадежного дурака. Никто, кроме Артура. Он понимал, что природа щедро воздала шуту, обменяв внешность на мудрость.
Артур покачал головой и забарабанил пальцами по столу. К сожалению, сведения шута всегда были надежны.
– Эктор, а почему он сочинил такую песню?
Шут пожал плечами и поскреб затылок.
– Он ненавидит сэра Ланселота и надеется повесить его на первом суку. Когда станет королем.
– Это из-за того, что Ланселот не захотел жениться на моей сестре, Фее Моргане?
– Не знаю. Вполне возможно. Я думаю, что сестра вашей милости очень горда и мстительна и не смогла простить рыцарю его холодности. А Мордред, как любящий сын, решил заступиться за свою мать и примерно наказать наглеца.
– Да брось ты! – резко парировал король – Мать и сын едва выносят друг друга. Мордред рожден от ненавистного мужа и похож на него, как две капли воды. С самой колыбели он вызывал отвращение у Феи. Она частенько лупила его розгами за малейшую провинность, и он до сих пор ее побаивается и не любит.
Отношения Мордреда и Феи Морганы не были секретом при дворе короля, и кто-кто, а шут хорошо разбирался во всех интригах и тонкостях. Он всегда был в гуще всех событий и частенько выступал в роли сводни и сплетника. За это рыцари то обещали его побить, то не скупились на щедроты, посылая его с письмами к своим возлюбленным. Эктор был вхож во все дома и знал больше, чем советник короля! Поэтому такой простенький ответ не устроил Артура, и он пытливо уставился в глаза шута, но тот лишь задумчиво опустил голову. Затем развел руками и вздохнул.
– Ваша милость, я на самом деле не знаю, почему сэр Мордред так ненавидит сэра Ланселота. Возможно, он ему просто завидует. И не может простить тот рыцарский турнир, на котором с таким позором выпал из седла от легкого толчка копьем.
– Но это же было десять лет назад! Я только женился на Гвиневре и устроил большой праздник! Неужели он до сих пор таит на него обиду? Это же так мелко и жалко…
– Ваша милость, – нараспев протянул шут – не всегда рост делает человека высоким. Мордред никогда никому ничего не прощает. Он наделен статью льва и повадками шакала – злопамятного, трусливого, всегда нападающего сзади.
Артур