Когда-то он станет ненужным.
Он близок уже – вожделенный тот край,
Где брошу заветный свой якорь.
Откроется взорам лазоревый рай,
Желанный и солнечно-яркий.
Мой аквамарином пронизанный рай,
К тебе я плыву сквозь ненастья.
Прошу у судьбы: бреши в лодке задрай
И дай хоть немножечко счастья.
В апрельский ветреный день
Солнце сто раз появлялось,
Пряталось снова за тучкой.
Всё, что росло, то качалось
Оптом, и врозь, и поштучно.
Ветер в лицо дул нам встречный
Порцией пыли бросаясь.
Кот ел подачку, увечный.
Шли мы, его не касаясь,
Шли с рюкзаками на рынок,
В окна по ходу глазели.
Шли, не жалея ботинок
Мимо берёзок и елей.
Сзади остались: овчарка,
Белый, с кудряшками пудель,
Дом «новорусского» с аркой
И облака, словно пудинг,
Взбитый со сливками в небе.
Шли мы на рынок, однако.
Но о насущном нам хлебе
Думать мешала собака.
Прозу людей не приемля,
Пудель скакал, весь в кудряшках,
Словно спустилось на землю
Облако белым барашком.
Прыгало облако-пудель,
Чуя весны приближенье,
С óбразом пуделя люди
К рынку торѝли движенье.
Прыгало облако-пудель.
Шли мы за «харчем» на рынок.
В небе, похожем на пудинг,
Цвёл синий-синий барвѝнок…
Манная каша детства
Каша манная с малиновым вареньем,
Масла золотисто-жёлтый нимб.
Маминой заботы сотворенье,
Чьей рукой очаг любви храним.
По рецепту я сварила кашу,
Но чего-то в ней недостаёт.
Память мне платочком белым машет:
Мамин дух в той каше не живёт.
Каждый плéвел тянет к свету стебли,
Каждый злак под солнцем хочет жить.
Мне никто соломки не подстелет
Там, где камни бед и лужи лжи.
В прошлом все забавы и игрушки,
Взрослый мир надолго и всерьёз.
И вкусны хоть у чужих ватрушки,
Нет в них соли состраданья слёз,
Сладости нет маминой улыбки,
Щедрости отцовского рубля.
Пожелтели прошлого открытки,
Счастье детства спрятала земля…
Но сварю я снова каши манной,
Вспомнив вкус надежд и боль потерь.
Кашей манной – радостью обманной
Манну детства помяну теперь…
Радоница в Тамбове
Здесь дом, изба, дворец, хоромы
Соседствуют то тут, то там.
Живые мёртвых здесь хоронят,
Стеречь оставив их крестам.
И в день помина, вторник Пасхи
Придут покойных навестить,
Надев на лица скорби маски.
Иные будут голосить:
–