Цепляются крючочками
За душу и сознание.
Они – моё призвание,
Как выяснилось – раннее,
Да выявилось ранами,
Мне жизнью нанесёнными,
К смертельным отнесёнными.
По—новому, воскресшая,
Сквозь мрак свой крест пронесшая,
Пою теперь о жизни я —
Возвышенной и низменной,
О грусти, лете—радости,
О вере в Бога, старости,
О том, как солнце всходит,
О том, что всё проходит.
***
О, волшебство поэзии, где слово превращает
В кристаллы образов унылое житьё,
И райское блаженство обещает,
И горя прошлого дарует забытьё!
И тянется душа вослед за словом
К возвышенным чертогам неземным,
Дни жизни озаряя светом новым
И смыслом наполняя их иным.
Коротко о себе
Не Анна, не Марина я, а Люда.
Изысков не найдёт в моих стихах гурман.
Простое, незатейливое блюдо
На полдник жизни приготовлю вам.
Образованье – высшее. Партийность – никакая.
Свободе духа массовость претит.
Лишь настроению минуты потакая,
Пишу стихи. А кто мне запретит?
Работала психологом когда—то.
В себе самой чуть—чуть разобралась.
Духовной брани мы нестойкие солдаты.
Лишь к власти над собой всегда рвалась.
Читала много. – «Чтоб не мыть посуду».
Вклад не вносила в чистоту рядов страны.
Любила жизнь. Кляла её, паскуду,
Когда беда грозила с каждой стороны.
Ждала чудес. – Ну, обчиталась в детстве сказок.
Они и были, да ждала совсем не те.
Но сверху светлых не было на то указов.
А потому жила в душевной темноте.
Но не совсем. Надежда—то светила,
Хоть свет её был слаб, чуть не угас.
Фортуна колесом как накатила, —
Немолодой уже, явился мне Пегас.
Мы с ним на пенсию одну мою, однако,
Ох, сомневаюсь, ничего, мол, проживём.
Чужую плюс кормлю ещё собаку,
Платя за гуманизм своим рублём.
Друзья—подруги – им свои стихи читаю, —
Мне говорят: пора публиковать.
Я соглашаюсь, а в уме себе считаю,
Кто сколько раз взаймы мне мог бы дать.
Вслух не прошу. – Ишь, гордая какая!
Ну, и сиди себе, не знаема никем.
Уж лучше так, чем жить в долгах, икая.
От славы в двух шагах. А, может, вдалеке.
***
Бывают состояния такие иногда,
Что строчки сочиняются, рифмуясь сами,
Загадочной вдруг кажется вода,
И миг отмерен вечности весами.
И надоедный лай собаки за окном
Становится иным по форме и по смыслу,
И пыльный угол посетит волшебный гном,
И изменяется теченье чувств и мыслей.
Но тонкая материя мгновения хрупка.
Вот ход часов